Я свела бёдра и задрожала, потому что моё тело стало сверх чувствительным. Мой взгляд помутнел, кладка мрамора стала размываться перед глазами. Я вскинула голову и увидела, как жрицы поднимаются с алтаря, окидывает зал таким же полубезумным, как и у меня, взглядом, а затем направляются к приглянувшимся им мужчинам и буквально набрасываются на них, желая освободиться от одолевающих их ощущений.
Во мне же боролись две части. Одна буквально молила меня поступить также. Неважно как, неважно с кем, лишь бы выплеснуть эти эмоции. Другая же приходила в ужас от того, что я должна была разделить столь сакральный ритуал с совершенно незнакомым для меня мужчиной.
Однако каждое мгновение моего промедления лишь усиливало желание и мутило рассудок. Поняла я лишь одно. Сегодняшнюю ночь я проведу не одна. И либо, будучи все ещё в сознании, я хотя бы выберу симпатичного нора, либо, окончательно потеряв голову, наброшусь на первого попавшегося мужика, и неважно кем он будет — хоть свинопасом. До последнего я доходить не хотела, а потому, с трудом оттолкнувшись от пола, я поднялась и, щурясь, попыталась вглядеться в лица смотрящих на меня в слепой надежде мужчин.
Мой взгляд скользил по толпе, и вдруг встретился с потемневшими серебряными глазами. И от того, как они смотрели на меня, по телу прошла новая волна дрожи, и я прерывисто выдохнула.
Ритуал Плодородия воспевал священный союз, где женщина одаривает мужчину благосклонностью, а тот с почтением ее принимает. Но обращенный на меня взор Алериса противоречил буквально всем порядкам ритуала. В его взгляде была неконтролируемая жажда, желание подчинить, спрятать ото всех глаз, заклеймить и сделать своей.
И хотя моё тело дрожало от желания отдаться, я собрала в кулак последние силы, вздёрнула подбородок и отвела от него взгляд.
Не ты. Кто угодно, но не ты. Ты недостоин.
Я не выберу его. А сам дракон не посмеет меня коснуться. Это грубо нарушает установленный закон. Он не рискнет.
Мой взгляд зацепился за привлекательное, незнакомое мужское лицо. И я, послав все к гаольфам, направилась прямо к нему. Нор — а судя по одежде, он им и был — широко улыбнулся, ожидая моего приближения, а остальные молча расступались, не смея преграждать мне путь или дотрагиваться до меня без моего дозволения.
До него оставалось каких-то пара шагов, и я уже вытянула руку, желая ощутить на кончиках пальцев прикосновение к чужому телу. Но в этот самый момент мое запястье вдруг резко перехватили. Место соприкосновения вспыхнуло искрами, пробуждая горячую волну, которая в миг охватила все тело. Я прерывисто выдохнула, ощущая как гнев вперемешку с возбуждением бурлят в крови, и вскинула голову на наглеца, который посмел коснуться тела жрицы.
Однако аромат мускуса и табака, заползший в лёгкие, и пробудивший во мне странную потребность провести носом по ключицам мужчины, сказал мне о личности его владельца раньше, чем я встретилась взглядом с раскосыми серебряными глазами.
Я изнемогала от охватывающих эмоций, но обида нанесенная Алерисом пять лет назад была слишком глубока. Настолько, что она отрезвляла и не давала мне кинуться в столь нужные моему телу мужские объятья.
— Как вы смеете?! — зашипела я и попыталась вырвать руку.
— Смею, — жестко припечатал он, а затем вдруг подхватил меня на руки, отчего мой мир перевернулся с ног на голову, и на глазах у ошарашенной таким поворотом событий публики понес меня к выходу.
— Сейчас же отпустите! Вы не имеете права трогать меня без моего разрешения! А я вам не разрешала! — задыхаясь от возбуждения и гнева, кричала я, извиваясь, как сумасшедшая, но дракон держал твердо, словно и не прилагая для этого никаких усилий.
— Светлейшая Айрэн… — опасно низким голосом начал он, глядя ровно перед собой. — Я в шаге от потери самоконтроля, поэтому прекратите тереться об меня и успокойтесь.
Тереться об него?!
— Поставьте меня! Мне необходимо завершить ритуал! — я завозилась в его руках с усиленным рвением.
— С тем ублюдком, нором Айнх? — Алерис прижал меня к себе лишь крепче и сжал челюсти так, что желваки заходили ходуном. — Даже не думайте.
— Это не вам решать! Занимайтесь своими делами!
Неожиданно мир снова перевернулся, и я запоздало поняла, что опять стою на земле. Однако радоваться тут было нечему, ведь вместо того, чтобы нормально отпустить, Алерис впился пальцами в мои плечи, буравя меня взглядом.
Я прикрыла глаза, еле справляясь с охватившим мое тело трепетом. Все, что я так желала, было прямо передо мной. Первородная мужская энергия, сильные руки, крепкое тело. Бери и радуйся, но нет. Лучше я пересплю со свинопасом, чем с Алерисом! Этому не бывать.
Почувствовала, как чужие пальцы с неожиданной нежностью, от которой разбивается сердце, касаются подбородка, рука скользит по щеке и обхватывает затылок. Даже такие невинные прикосновения заставляют тело плавиться и я, борясь с собой из последних сил, дергаю головой в сторону, уходя от них.
— Не трогайте! — буквально выплюнула я. — Я выбрала не вас!
— Вам лучше передумать, если не хотите, чтобы вашего любовника нашли мертвым… — угрожающе низко произнес мужчина, а в следующее мгновение его рот захватывает мой, язык властно раздвигает губы и мгновенно устанавливает контроль.
Я должна была укусить его, отвернуться, вырваться, но… Мою голову окончательно сносит от неконтролируемого желания, и вместо того, чтобы оттолкнуть его, я с громким стоном притягивают его к себе, со всей силой впечатываясь в его тело и закидывая руки за шею. Все мое тело горит огнем, и лишь его беспорядочные прикосновения и мокрые пошлые поцелуи с привкусом крови могут хотя бы на мгновение потушить его.
Смутно понимаю, что он подхватывает меня под ягодицы, плечом толкает первую попавшуюся дверь и со мной на руках вваливается внутрь. На краю сознания я ощущаю смутную тревогу, но стоит ему вновь поцеловать меня, как она без следа улетучивается.
— Ты сводишь меня с ума, — бормочет он между голодными укусами, спускаясь к моей шее и с упоением вдыхая сладковатый с легкой горечью запах веллерий. — Я теряю рассудок.
Но его слова не достигают моего сознания, я плавлюсь в его руках, требую большего, обхватываю его голову и вновь целую. Наши губы встречаются, сталкиваются зубы, и это ощущается, как самое настоящее блаженство, которым невозможно насытиться.
«Ниссарэйн, ты там еще долго? Я уже спать хочу», — вдруг звучит в моей голове чужой голос.