— Разумеется, вы ведь будете петь на моей коронации. Я был бы дураком, если бы не разузнал о вашем прошлом. И знаете, что интересно, светлейшая? — не сводя с меня взгляда, он шагнул ко мне. — Ни в одном храме нет упоминания о рождении девочки с именем Айрэн. Ничего. Первые записи о вас появились лишь три года назад, когда вы стали жрицей. Раньше у вас было другое имя?
На моем лице не дрогнул ни единый мускул, но внутри родилось беспокойство.
Что еще он мог узнать? Насколько хороши были его ищейки, или скорее, насколько хорошо Вейяр сумел спрятать информацию обо мне? Может быть, Алерис уже все знал?
— И почему же я должна отвечать вам? — спросила я его, вздернув бровь.
— Можете не отвечать, — милостиво разрешил он. — Это и так очевидно. Раньше у вас было другое имя, и я что-то сделал вам в прошлом. Все записи о том, кем вы были до того, как стали жрицей — отсутствуют. Ваша личность неизвестна. Звучит уже интересно, не правда ли? Я люблю хорошие загадки.
Мужчина сделал еще шаг ко мне и усмешкой продолжил:
— Вы благоволите сиротским приютам, предполагаю, это потому, что вы сами — сирота. Всем известна ваша история о призыве гаольфа, но слухи разнятся о том, в каком городе это произошло. Кто говорит, что в Альгулате, кто в Дрейге, а кто-то даже упоминает столицу. Ваша одаренность объясняется высокой связью с Прародителем, но только в этом ли дело? И зачем кому-то так тщательно стирать упоминания о вас в прошлом?
«Неплохо он покопал…» — с неприязнью заметил Бруо, одаривая дракона еще одним гневным взглядом.
Я же улыбнулась, не выдавая своей тревоги.
— Вы настолько привыкли плести интриги, что теперь видите заговор на пустом месте, нор Цевернеш? Учитель действительно скрыл мое прошлое. Но лишь ему и Прародителю ведома причина.
— Но ваш учитель пропал. Как удобно, не правда ли? — спросил в ответ мужчина.
На что он там намекает?!
Я сжала в кулаке шерсть Бруо и, одарив Алериса колким взглядом, ядовито проговорила:
— Только такой бессердечный дракон, как вы, мог подумать, что мне может быть удобной пропажа любимого учителя, который заменил мне отца.
На мгновение его взгляд потемнел, а выражение лица ожесточилось, словно мои слова уязвили его. Но он тут же вернулся к своей излюбленной маске — ледяному взгляду и обманчиво мягкой улыбке.
— Я привык подозревать всех. Прямых улик против вас нет, — обманчиво спокойно ответил он, но в глазах его сверкнула сталь. — И поверьте, будет лучше, если так и останется.
«М-да… Вот и соблазнили…» — раздался в моей голове задумчивый голос Бруо.
Я была дурой, если думала, что за пять лет Алерис не изменился. О нет… Просто он научился играть более изощренно…
ГЛАВА 11. ЛЕГЕНДА О ПРАРОДИТЕЛЕ
«Что будешь делать, если твой бывший муженек доберется до правды еще до того, как влюбится?» — спросил меня Бруо, пока мы ехали по пустынной городской улочке.
— Я разве тебе уже не говорила? Предпочитаю решать проблемы, когда они возникнут. Какой толк думать об этом? Сейчас сделать я все равно ничего не смогу, — ответила я ему, скользя взглядом по каменной клади высоких зданий и узким окошечкам, меж которых, как своды арок тянулись бельевые веревки.
Что ни говори, а я любила города.
За пять лет мне много где удалось побывать. Часто я в поисках прорвавшихся на Четвертый План монстров несколько дней шла по пустынной равнине, с редко встречающимися по пути селениями, или сутками пропадала в горах. Природа империи потрясала красотой и многообразием, но все же города мне были ближе.
Мне нравилось смотреть на то, как горожане преобразовывали под себя пространство: как какой-нибудь лавочник оборудует для своего маленького магазинчика угол узкой улицы, как женщины найдут фонтан, в котором будут стирать свои вещи, чтобы не таскать воду домой, как какой-нибудь романтик соорудит домик из палатки на плоской крыше здания и будет любоваться закатом с возлюбленной.
Природа была дикой и необузданной в своей красоте, но драйлы или норы были очаровательны в своей изобретательности.
«А ты не боишься, что подозрения оттолкнут его от тебя? Он не выглядел довольным сегодня утром… Мне вообще показалось, как будто мы откатились в своем прогрессе в самое начало, если не дальше», — обеспокоенно проворчал Бруо.
— Чем ты слушал? — усмехнулась я. — Его интригует моя тайна. Думаю, у Алериса с самого детства было все, о чем бы он не попросил. А потому его манит то, что он не может получить или разгадать сразу. Если бы я выложила ему все, как на духу, или начала вешаться на него и кричать о своей любви, он бы тут же потерял интерес.
Гаольф на какое-то время замолчал, думая о чем-то своем, а потом возмущенно спросил: «Это что же получается… Вот, если бы ты передумала мстить, и осталась бы с ним, он потерял бы к тебе интерес сразу же, как заполучил? Так, что ли?».
Вопрос был очень хорошим. Назвать меня знатоком темных закоулков души дракона, конечно, было нельзя, но…
— Я думаю, что так и есть… — кивнула я, поглаживая Бруо меж ушей. — Сейчас его манит моя недоступность. Но как только он удостовериться в том, что желаемая птичка попала в его клетку и уже никуда из нее не денется, как он тут же пойдет искать себе другое развлечение.