Раздевалка «Алмазов» в два раза меньше этой и цвет преобладает в основном белый, а на черный.
Илья кладет шлем на верхнюю полку своего места.
— Садись, — он указывает на скамейку, кладя на соседнее место спортивную сумку. — А я пока отнесу шайбы и клюшки.
Смотрю вслед удаляющейся фигуре и замечаю еще одну дверь, которую вначале не увидела.
Сажусь на мягкое сиденье и быстро еще раз оглядываю помещение. Размеры раздевалки поражают и восхищают. На удивление потом и тухлыми носками совсем не пахнет.
Болельщик внутри меня визжит от восторга.
— Ты снова ворон считаешь? — усмехается Илья, садясь на соседнее место.
Я поднимаю голову и читаю табличке над его головой. На английском языке написана фамилия — Белов.
Так, значит Илья сел на место Марка, и я тут же оглядываю остальные таблички, запоминая расположения. Понятия не имею, зачем мне это нужно, но давний фанат внутри требует.
Я ничего не отвечаю на его вопрос, молча снимаю куртку и приступаю к развязыванию коньков.
Пока я пытаюсь справиться с первым, Илья кладет свои коньки в сторону и разваливается на сиденье с глупой улыбкой на лице, сводя руки в замок за головой.
— Тебе помочь?
— Сама разберусь.
— По-другому и быть не может.
— А чего тогда предлагаешь? — фыркаю я, снимая первый конек.
— Ну как же? Я же джентльмен.
— Точно, — качаю головой. — Как я могла забыть?
— Сам удивляюсь, — из полусогнутой позы смотрю недовольно на парня, а у него на лице самодовольная улыбка.
— Когда-нибудь у тебя точно лицо треснет, — не сдерживаюсь и закатываю глаза.
В молчании я вожусь со вторым коньком и спустя несколько минут с облегчением шевелю ногами, освобождая их от утяжеления.
На удивление все это время Илья ничего не говорит, но я чувствую его пристальный взгляд на себе. Поэтому откладываю коньки в сторону и поворачиваюсь к нему.
Но стоит мне только взглянуть в его потемневшие глаза, новая волна желание тут же снова зарождается во мне.
— Меня уже стали заводить наши противостояния, — хриплым тоном произносит Илья, не отводя от меня своих зеленых глаз.
Я сглатываю и пытаюсь успокоить возникшее желание, но, честно говоря, с каждым разом противостоять ему становится все труднее и труднее.
— Полин, — в его голосе слышится вызов. — Скажи хоть что-нибудь, а иначе…
Он останавливается и наклоняется ко мне ближе, заглядывая куда-то глубоко в меня.
— А иначе? — я не узнаю свой собственный голос.
Его губы содрогает дерзкая ухмылка.
— Если ты промолчишь, то я приму это как призыв к действию и после того, как я тебя поцелую…не проси меня остановится. Я не смогу. — Его голос становится ниже. — Поэтому прошу тебя, если ты не хочешь этого — останови меня.
Мой взгляд падает на его губы, которые находятся в опасной близости от моих. Когда мне удается оторваться от них, я поднимаюсь выше и встречаюсь с его мутным и наполненным желанием взглядом.