— Именно, — он отводит взгляд и снова пододвигает пару шайб к себе. — Когда отец бросил нас вдвоем, я видел, как это чуть не сломала ее. Поэтому я был настроен негативно и агрессивно к каждому мужчине, окружавшему ее. Мама пыталась знакомиться с кем-то, когда отошла от предательства, но я был просто невыносим и она окончательно оставила все попытки, выбрав меня и уйдя в работу. А теперь я чувствую вину за то, что она одна и так и не обрела женского счастья.
Он со всей силы ударяет по шайбе, и та с молниеносной скоростью летит в ворота.
— Ты защищал ее как мог, — успокаивающим тоном произношу я.
— Но я мог лояльней относиться к мужчинам, — Илья краем глаза смотрит в мою сторону. — Не все из тех, кто ухаживал за ней, были подонками, хотя и таких было не мало. Но таких мамы сама посылала.
— Она же специалист, — улыбаюсь. — Сразу видит человека.
— Возможно, — его уголки губ еле заметно приподнимаются. — А сейчас меня грызет чувство вины каждый раз, когда я вижу ее одну.
— Тебе было бы легче, если у нее кто-то появился? — осторожно спрашиваю я, пододвигая к себе одну шайбу.
— Наверное, да, — он задумывается. — Да, определенно бы стало легче и спокойнее, зная, что я не до конца разрушил ее жизнь.
— Ты не разрушил!
Не знаю почему, но мне хочется защитить его, даже от его собственных мыслей.
— Мне приятно твоя поддержка, — он по-доброму усмехается. — Но я считаю по-другому.
Я только открываю рот, чтобы возразить, но Илья опережает меня.
— И даже не пытайся переубедить и пулять в меня психологическими терминами. У меня иммунитет.
— То есть тебе можно, а мне нельзя? — притворно возмущаюсь, но затем все же улыбка озаряет мое лицо.
— Именно так, малышка, — смеется он.
— Перестань…
— Перестань называть меня «малышкой»? — передразнивает меня Илья. — Сколько я раз тебе об этом просила?
Я удивленная его смелостью вскидываю бровью.
— А ты ничего не перепутал?
— Да вроде нет, — он опускает взгляд на свою обувь. — Левый конек на левой на ноге, а правый на правой. Все вроде норм.
— Типа шутишь? — фыркаю я.
— Нисколько.
Я продолжаю молча и недовольно сверлить парня взглядом. Но от меня не ускользает мысль, что мне самой уже начинает нравиться, как он называет меня «малышкой».
И это мысль на секунду пугает меня.
— Але, але. Земля вызывает Полину, — парень машет клюшкой. — Есть кто живой?
— Есть, — оживаю я, хмуря брови.
— Ну наконец-то, — он смеется. — А то зову зову ее, а она уставилась на меня и молчит. Придумываешь план мести?
— Больно нужно на тебя силы тратить, — весело отвечаю я.
— Ауч, как же больно от этих слов, — Илья наиграно хватается за сердце.
— Переигрываешь, — закатываю глаза и улыбаюсь.