— Неправильно? — Илья сводит брови на переносице. — А обвинять свою дочь во всех проблемах это правильно и нормально? Ставить ультиматумы? Манипулировать? Это все, по-твоему, правильно?
— Нет, но они мои родители.
— И что? Сколько ты будешь терпеть неконструктивную критику в свой адрес?
Мой рот открывается, а затем закрывается, затем снова открывается, но я так и не нахожу слов, чтобы ответить хоть что-то.
Опускаю плечи и закрываю глаза, стараясь дышать ровно и не спеша. Я понимаю, что Илья прав, но внутри меня столько противоречий, что мне кажется, я скоро сойду с ума.
С одной стороны, мне хочется бежать от родителей и никогда с ними больше не общаться, но с другой, они же меня родили, и я их дочь. Я обязана им.
— Ты не обязана им, — я удивленно смотрю на понимающий взгляд Ильи. — Ты самостоятельная и свободная личность, и пора это тебе уяснить.
— Но…
— Никаких, но, Полин, — он перебивает. — Пока ты сама это все не поймешь и не усвоишь, твои родители, в частности твоя мама, будет манипулировать тобой и твоими чувствами. Иногда нужно делать выбор в свою пользу.
Я ничего не нахожу, что можно противопоставить его словам. Он прав.
— Откуда ты все это знаешь? — моих губ касается вялая улыбка.
— Моя мама — психолог или ты уже забыла об этом? — Илья улыбается в ответ.
— Точно, — стараюсь отмахнуться от грустных мыслей и снова слегка улыбаюсь, облокотившись на клюшку. — А я тебе уже говорила, что у тебя классная мама?
— Говорила, — он замечает смену темы, слегка хмуриться, но не продолжает наш неприятный разговор. За что ему мысленно я говорю «спасибо». — Я уже начинаю думать, что моя мама нравиться тебе больше, чем я.
Его губы изгибаются в улыбке.
— Мне нравиться только твоя мама.
— Убеждай себя в этом дальше, — Илья смеется.
— Почему ты так уверен, что ты мне нравишься?
— В смысле? А кому нет?
— Самоуверенно, — наблюдаю, как парень подводит к себе пару шайб из общей кучи.
— Я красивый, веселый и чертовски сексуальный, — он с невозмутимым видом перечисляет свои качества.
— Прям чертовски? — не сдерживаюсь от смеха.
— Тебе напомнить, как выглядит мой пресс? — парень выгибает бровь. — Или ты сама вспомнишь, как проводила по нему ноготком?
Мои щеки тут же вспыхивают.
— Так и думал, — он смеется, не дождавшись моего ответа, и посылает в ворота сразу две шайбы.
Мы молча тренируем броски и между нами не надолго повисает молчание. Оно такое спокойное и приятное, что мне даже не хочется его нарушать.
Наблюдая за четкими и мощными ударами Ильи, за его сильными руками, мощным и спортивным телом, по мне пробегают мурашки и в груди непривычно щемит.
Наверное, не стоило ему все рассказывать. Теперь где-то глубоко внутри, я чувствую связь с ним и это может потом вылиться в не самые удачные для меня последствия.
— Я вот тоже чувствую вину перед своей мамой, — Илья наносит новый удар по воротам, забивая шайбу, а затем переводит взгляд на меня и в его глазах четко читается грусть. — Но она не навязана ею.
— Ты? — удивленно смотрю на него.