— И что он сделал? — чувствую на себе его взгляд, когда принимаю удобную позу для броска.
— Стал водить меня на каток почти каждые выходные, — ударяю по шайбе со всей силы, и она летит четко в цель. Я хлопаю в ладоши, а затем Илья присоединяется ко мне, улыбаясь.
— Умница, — он потирает рукой свою рыжую щетину. — Классный у тебя дедушка.
— Да! — мое лицо светлеет. — А твой дедушка не водил тебя на каток?
Из интернета и от него самого, я узнала, что отец ушел из семьи, когда Илья был маленьким. Его воспитывала мама и ее родители.
— Нет, у нас не такие теплые отношения, как у вас, — он пожимает плечами и по выражению лица понимаю, что его это никак не задевает. — Меня водила мама и она же привела меня в хоккей. Так что благодаря ей, я сейчас играю в лучшем виде спорта.
От упоминания родительницы сердце невольно сжимается, и улыбка спадает с лица. Почему у меня не такие отношения с со своей собственной матерью? Почему она решила, что может управлять моей жизнью и указывать, что и как мне делать?
— Все норм? — Илья озадаченно смотрит на меня.
— Да, просто… — обрываю себя на полуслове.
— Что просто? — парень с искренним интересом смотрит на меня. В его глазах читается беспокойство.
Я с сомнением изучаю его лицо, обдумывая стоит ли ему все рассказывать. Хотя Илья уже один раз был свидетелем моего телефонного разговора с матерью, когда та позвонила и наорала на меня без видимых на то причин. В тот раз парень спросил о наших взаимоотношениях в семье, но мне совершенно не хотелось ни о чем говорить, и я быстро сменила тему, а Илья или не стал настаивать, или ему на самом деле было все равно. Еще я поддалась эмоциям и рассказала про выставленный ультиматум.
— Ты можешь доверять мне, — говорит он, нарушая возникшее молчание. — Я умею хранить секреты, и ты это прекрасно знаешь.
Я закатываю глаза.
Нужно быть дураком, чтобы не понять его намек. Я до сих пор нахожусь в приятном удивлении о том, что Илья никому не разболтал о нашей связи, о поцелуе возле фитнес-студии и если быть до конца честной, то я уверена, он не расскажет и про сегодняшний вечер.
— По правде говоря, — тяжело вздыхаю. — Я сама не понимаю, почему родители, а в частности моя мама, так взъелись на меня.
— Въелись? — Илья продолжает клюшкой пододвигать к себе шайбы.
— Да, — быстро киваю. — Пусть формально я жила с родителями, но большую часть времени проводила у дедушки с бабушкой. В начале я противостояла этому, отчаянно хотела к родителям, но возвращаясь была свидетелем их постоянных ссор и скандалов. Наверное, будучи маленькой мне нравились подарки и внимание, которые мне они давали после их ругательств, но только со временем до меня дошло, что все это была манипуляция. Манипуляция мной и моими чувствами. В конечном счете, потом я сама просилась к дедушке, — от воспоминаний в груди неприятно ноет, но я сглатываю обиду и продолжаю. — Рядом с родителями мамы, я чувствовала себя любимой и счастливой. Они делали со мной уроки, радовали, гуляли, и даже в какой-то степени воспитывали. Потом маме не особо понравилось, что я провожу много времени с дедушкой и она перестала меня к ним пускать. И, наверное, с этого момента все начало переходить на меня.
Илья не отводит своего недовольного взгляда от моего лица и внимательно слушает каждое слово. Иногда его брови сходятся на переносице, а иногда удивленно приподнимаются на вверх.
В этот раз его сочувствие, почему-то вызывает во мне не раздражение, как было раньше, а странное чувство, от которого сердце вот-вот вытворит кульбит.
— Я стала центром их проблем, — снова вздыхаю, опускаю взгляд на белый лед и немного вожу клюшку в стороны. — Они вымещали на мне все свои негативные эмоции. Доходила даже до того, что на меня кричали за то, что я вешала полотенце не на тот крючок.
Парень присвистывает.
— Знаю, — я грустно улыбаюсь. — Родители чувствовали власть и контроль надо мной, потому что я полностью от них зависела. Когда не осталось сил это терпеть, я съехала. Немного месяцев плодотворной работы и мне удалось накопить на жилье. Я знала, что их реакция будет не самой лучшей, но, чтобы настолько…это даже для меня было шоком.
— Что они сделали? — в его голосе слышны нотки сочувствия.
— Зная свою мать, я была уверена, что конфликта не избежать, — я нерешительно поднимаю голову и встречаюсь с обеспокоенными зеленными глазами. — Поэтому я специально не сказала адрес свой съемной квартиры и это, разумеется, привело ее в бешенство. Тогда она и пошла к моему дедушке, а он, когда я ему все все рассказала, встал на мою сторону.
— И что сделала мама? — Илья почти не моргает.
— Поставила ультиматум сначала дедушке, а затем и мне.
Он несколько раз кивает, наверное, вспомнив наш недавний разговор в машине.
— И как ты сейчас? — это всего простой вопрос, но он ставит меня в тупик. Я какое-то время всматриваюсь в приятные черты лица парня и на моих глазах наворачиваются слезы, и у меня с трудом получается их скрыть, но все же получается.
— Когда я не думаю обо всем этом, то мне вполне нормально, — закусываю щеку изнутри, чтобы как-то сдержать слезы. Наверное, мое тело само говорит, что ничего ненормально. — Но на самом деле, я ужасно переживаю. Переживаю за то, что не смогла как-то им помочь, ведь несмотря на все, что они сделали и сказали, я продолжаю их люб…любить.
— Прозвучало не очень уверенно.