— Прости, — кладу свои локти на колени, придерживая телефон рукой у левого уха.
— Ничего, я уже привыкла, — смеется родительница. — Ты же приедешь ко мне через пару дней?
— Конечно.
— Отлично, буду тебя ждать, — решительно заявляет она. На другом конце трубки разносится голос тети Оли, давней маминой подруги, и родительница спешит присоединится к общему веселью. — Сынок, я побежала. Веди себя хорошо. Люблю тебя.
— Пока, мам. И я тебя, — нажимаю кнопку отбой и кладу телефон рядом с собой на кровать.
Делаю тяжелый выдох и смотрю, как снежинки врезаются в окно и быстро тают. Мне греет душу, что мама в этот праздник не одна, ей весело и радостно. А для меня это самое главное. Она единственная женщина в моей жизни, которую хочется защищать, баловать и радовать.
Встаю с кровати и тянусь к телефону, но не успеваю до него дотронуться, как натыкаюсь на пристальный взгляд ярко-зеленых глаз. Полина стоит за шкафом. Наверное, я ее не заметил, когда входил. На ее лице читается смесь удивления и умиления.
— Подслушиваешь? — хитро улыбаюсь я.
— Больно надо, — девушка тут же приходит в себя, давая понять, что она не рада моему присутствию. — Что ты тут делаешь?
— Как ты слышала, говорил с мамой, — я трясу телефоном. — А вот что ты тут делаешь?
— Переодеваюсь, — она смягчается и только сейчас я замечаю, что она стоит в черных леггинсах и спортивном топе, подчеркивающие ее достоинства. Девушка замечает мой взгляд и хитро улыбается. Она даже не пытается укрыться. — Нравится?
— Еще как, — уверенно произношу я, перемещая внимание своих глаз на ее лицо. — С удовольствием рассмотрел бы поближе.
— Правда? — она выгибает бровь. Я киваю. — Как хорошо, что у тебя отличное зрение и тебе не нужно подходить ближе.
— И правда, — я даже не стараюсь прикрыть разочарование.
Я перевожу взгляд на тело девушки, не спеша прокладывая маршрут: лицо, шея, ключица, прекрасная ложбинка между ее грудей, очертание мышц на неприкрытом от топа и леггинсов участке кожи, в меру накаченные стройные ноги.
Да, это девушка определенно в моем вкусе и не будь она настолько упрямой, я давно бы ей показал, что хорош я не только на льду, но и за его пределами.
— А почему ты оказалась в моей комнате? — спрашиваю я, когда ловлю ее оценивающей взгляд на своих руках.
— Так получилось, — Полина пожимает плечами, переводя взгляд на мое лицо. — Маша сказала располагайся в любой комнате, вот я и расположилась. Кто же знал, что она окажется твоей? Но ты не переживай, я не собираюсь оставаться на ночь, так что спать с тобой не придется.
— Очень жаль, а мне так хотелось, — губы сами изгибаются в улыбку, стоит мне только увидеть прищуренные глаза девушки напротив. Пусть нас разделяет целая комната, но я даже на таком расстоянии чувствую злость Максимовой. — Может передумаешь? Место для двоих точно хватит, — я указываю на двуспальную кровать.
Девушка не спеша переводит взгляд с меня на кровать, а затем обратно. Так. Она не стремится меня послать, а значит ли это, что это успех?
— Если ты уступишь кровать, то я обязательно найду с кем ее разделить, — ядовито отвечает она.
Понял, повременил с выводами.
— Ауч, — притворно хватаюсь за сердце. — Ты меня ранила.
— Дурак, — Полина быстро смеется, полностью прекращая зрительный контакт.
Я словно загипнотизированный слежу за каждый действуем Полины. Вот она достает из своей белой дорожной сумки свободную темно-серую толстовку, вот она без труда надевает ее через голову, вот она расцепляет свой пучок, освобождая свои темно-коричневые волосы.
— Представление окончено, — ее голос выводит меня из транса. — Продолжение не будет.
— А почему ты переоделась? — с сожалением спрашиваю я.
— Платье понравилось? — губы девушки изгибаются в лукавой улыбке.
— Еще как, — искренне произношу я.
Мне правда нравится, как это платье сидит на ней, подчеркивая все ее прелести.