— Я так и знал, — самодовольно во все лицо улыбается Илья.
— Что знал? — хмурюсь.
— Ты считаешь меня привлекательным, а это значит, что я тебе все же нравлюсь.
— Боже, Лукин, — качаю головой, но губы сами ползут вверх. — Не придирайся к словам.
— Ладно, Максимова, — он еле ощутимо касается моего плеча своим. — Я тебя понял.
— Прекрасно.
— Но это не значит, что я отступлю, — он быстро целует меня в щеку и также быстро спускается вниз по лестнице.
— Лукин! — недовольно кричу ему в след.
— Пока, малышка! — улыбаясь, отвечает он. — Увидимся на играх.
Глава 6. Март. Илья
До конца решающего матча остается всего семь минут и Снегирь — наш нападающий получает удаление за толчок соперника клюшкой.
Сегодня на кону выход в плей-офф и нервы накалены до предела. Яр извиняюще смотрит на меня и опускает голову, бредя в бокс для штрафников.
— Ребята, не расслабляемся, играем в меньшинстве, — пытаюсь поддерживать товарищей по команде. Хотя у самого на душе черные кошки скребут.
Быть молодым хоккеистом в профессиональном лиге трудно, но еще сложнее быть капитаном. Это в первую очередь ответственность и ответ перед тренером и болельщиками. Как бы некоторые «старички» команды не сопротивлялись в начале моему назначению, но со временем они оттаяли и окончательно поддержали выбор тренера и большинства парней. В свою очередь я отдаюсь хоккею полностью, выкладываюсь как на тренировках, так и на играх, показывая пример.
Поднимаю голову на табло. 3:3. В голове крутятся тысячу мыслей и решений, если все же нам сейчас забьют, но заставляю себя откинуть все и настроиться на победу.
На нашу удачу мы отстаиваем меньшинство и не даем противнику закинуть шайбу в ваши ворота.
Судья назначает очередное вбрасывание у ворот соперника. Я его выигрываю и отдаю пас своему партнеру по команде — Паше Алексееву, но он не успевает даже нанести удар по воротам, как шайбу перехватывает команда соперников. Мы все стремимся в нашу зону, но ничего не успеваем сделать. Мощный удар их 65-го номера забрасывает нам шайбу.
На нашей скамейке слышны самые ругательные слова, которые только существуют. Парни расстроены, и я их понимаю. Неприятно, когда за пять минут до конца матча прилетает шайба при равном счете, а еще если матч решающий, неприятность перерастает в злость и досаду.
— Илья, — хлопает меня по плечу главный тренер — Николаич. — Наш видеотренер утверждает, что было положение «вне игры». Я делаю запрос, так что будь готов, если что на игру в меньшинстве.
Я молча киваю. Если наши видеотренера заметили офсайд, то я склонен им верить. Только в одном из десяти случаев они оказываются неправы, но сейчас очень надеюсь, что это не тот этот самый случай.
— Роман Николаевич? — подъезжает к нам главный судья. — Что-то хотели?
— Да, запрос на положение «вне игры» команды соперников, — спокойно отвечает ему наш тренер.
— Понял, — кивает мужчина и отъезжает на центр катка. — Внимание, главный тренер команды «Ястребов» берет запрос на положение «вне игры» перед взятием ворот.
Парни посматривают на меня с надеждой, а я стараюсь не обращать на них внимания и сохранять внешнее спокойствие. Но на самом деле сердце бешено стучит и пульс зашкаливает.
Тут всего два варианта. Первый — если это действительно офсайд, то все откатывается обратно к счету 3:3 и игра начинается заново. Второй — офсайда не было и нам будет выписан штраф две минуты за задержку игры, а это значит играть в меньшинстве, что уменьшить нас шанс отыграть одну шайбу, а затем забить еще одну.
— Ты сам-то чего думаешь? — тихо спрашивает меня Марк, сидя рядом.
— Честно, я вообще ничего не видел, — пожимаю плечами, гипнотизируя спины судей.
— Я тоже.
Когда главный судья кивает остальным и выкатывается в центр катка для объявления результата, я чувствую, как мое сердце уходит вниз.
— Внимание, — звучит твердый и уверенный голос. — После видеопросмотра определенно: было положение «вне игры». Взятие ворот не засчитывается.