Я почти уверен, что сейчас она занимается самокопанием и винит себя в ссоре с родительницей. Я должен что-то сделать. Пускай сейчас она не может бороться, но в дальнейшем ей придется. В противном случае, это все окончательно ее сломает.
Впереди замечаю небольшое кафе. Свет еще горит, а значит есть надежда, что оно работает.
Съезжаю с дороги и одной рукой паркуюсь возле небольшого здания с огромное подсвечивающийся вывеской. Фасад выполнен из коричного дерева, по краям от входной двери, два пластиковых окна, плоская крыша, в углах здания вмонтированы бежевые колонны. Надеюсь, внутри будет также неплохо, как и снаружи.
— Полин, — мягко зову девушку.
Со второго раза она неуверенно поворачивает голову на меня.
— Пойдем, — расцепляю наши пальцы и выключаю зажигания.
Девушка словно просыпается от спячки и осматривается по сторонам.
— Где мы? — говорит почти шепотом.
— Приехали в кафе, тебе нужно поесть.
— Я не хочу.
— А я разве спрашивал хочешь ты или нет? — спокойно отвечаю я. — Ты когда в последний раз ела? Перед работой?
Она кивает.
— Вот поэтому тебе и нужно поесть.
— Но я не хочу, — ее голос дрожит и еще чуть-чуть и она снова заплачет.
Черт.
Нужно сменить тактику.
— Послушай, мне мама в детстве говорила, что есть нужно всегда. Неважно плохо тебе или хорошо. Есть нужно обязательно, — ее лицо ничего не выражает. — А еще я слышал, что сытые люди — добрые люди.
— Но я не злая, — отвечает почти шепотом.
— Конечно, нет, — тепло улыбаюсь. — Но поесть тебе нужно все равно.
— Илья, — устало вздыхает Полина и опускает голову.
— Я понял. Может тогда только кофе?
Она поднимает на меня свои грустные зеленые глаза и мое сердце вновь сжимается. Но я все равно выдерживаю этот продолжительный взгляд.
— Ладно, — сдается она. — Кофе можно.
— И может творожный кекс?
— Илья.
— Хорошо, хорошо, — поднимаю руку в знак поражения. — Идем?
— А можно я не пойду? — Полина смотрит на меня с надеждой.
— Нельзя. Ты пойдешь со мной. На людях ты плакать не будешь, — проверяю внутренний карман на наличие кошелька.
— А ты не боишься, что о тебе подумают посетители? — я вопросительно вскидываю бровь, и Полина продолжает. — Ты войдешь в кафе с девушкой, у которой лицо красное от слез. Могут подумать, что плачу я из-за тебя.
— Пожалуйста, — фыркаю. — Мне все равно, что подумают другие. Я знаю истинную причину твоих слез. Ты тоже ее знаешь. А остальное неважно.