— Думаешь, включил невидимость, и никто тебя не заметит? — произнесла Эльва. — У тебя секунда, чтобы показаться, и ещё секунда, чтобы назвать своё имя.
Так много времени не потребовалось. Через полсекунды пистолет был вырван у неё из рук и отправлен в мой инвентарь. Сам я обошёл её сзади и зажал рот рукой.
— Учуяла меня в невидимости? Я смотрю, ты неплохо прокачала свой гемосинтез.
Сердцебиение и прочие её показатели тут же перешли в режим «радость». Значит, узнала, и тревогу поднимать не станет. Я убрал руку и отошёл. Невидимость тоже выключил.
— Рахт? Не ожидала, что ты заглянешь в гости. Думала, ты всё так же носишься по миру и разыскиваешь магазины. — Она осмотрела мой облик. — Ничего себе, какие у тебя обновки. Полноценным киборгом стал.
В этот момент из соседней комнаты раздались шаги.
— Чёрт, прячься! — шикнула Эльва.
— Ага, — кивнул я и снова замаскировался.
Вошёл солдат — тот самый, на которого она орала. И я понял, что это не солдат. Также понял, почему он не обращался к ней на «босс». Этого блондинистого типа я уже видел (то-то голос показался знакомым). Мы встречались в штабе, ещё тогда, возле инсектоидной зоны.
— Третья формула закончена, сестрица.
Тарн Маркхейр, брат Эльвы, собственной персоной.
— Вау, целых три за день? Да ты делаешь успехи, братец. Скоро догонишь Септа, который ДАЖЕ НЕ ВЛАДЕЕТ РОДОВОЙ МУТАЦИЕЙ, но обработал за сегодня уже четыре формулы.
— Ты забыла упомянуть, что твой любимчик получил лучшее и оборудование и консультантов. Видимо, хорошо поработал в посте…
Тарн замолк, обнаружив у своей шеи клинок. Надо признать, Эльва быстро двигается.
— МАРШ РАБОТАТЬ, — произнесла она жутким голосом. Тарн побледнел и поспешил убраться.
— Я смотрю, у тебя дела идут хорошо? — спросил я, выйдя из маскировки.
— Как видишь, — улыбнулась она. — Так-то мой отец — консервативный человек, и не терпит нарушения правил и своевольности. Поначалу он хотел наказать меня, но когда узнал, что я принесла с собой драконью кровь… Чтоб ты понимал, Рахт, сила для семьи — это всё. За силу тебе простят что угодно.
Сразу вспомнился Занморх, и на какую авантюру Хреданы пошли ради силы.
— Там вообще интересная история была. Жаль, ты не видел, — продолжила Эльва. — Стою я на ковре перед отцом, и он спрашивает: «Что ты можешь сказать в своё оправдание, дочь? И могу ли я всё ещё называть тебя своей дочерью?» Я вместо ответа поворачиваюсь к дяде Гарриону и вызываю его на спарринг. А он человек такой — от дуэлей никогда не отказывается.
Гаррион? Кажется, я его видел, когда нарезал круги вокруг особняка. Один солдат обратился по этому имени к какому-то мужику. Здоровенный такой громила, с секирой за спиной. Напоминает Дина, но вид более благородный.
— Чтоб ты понимал, разница между мной и дядей — минимум в пять раз, и раньше он уложил бы меня одним ударом. А тут я вдруг начинаю драться с ним на равных, и во время боя даже вывихнула ему сустав на руке. Дядя тогда улыбнулся и говорит: «Адеус, похоже, твоя дочь принесла из своих странствий ценный подарок». Сделав сильный упор на словах «твоя дочь».
— Хороший он у тебя, этот дядя.
— И не говори. Отцу нечем было крыть, и ему пришлось признать мои заслуги. Ну а Тарн, как мы уже знаем, провалил миссию и не нашёл эксклюзивщика. Так что его определили мне в ассистенты.
— И ты теперь занята исследованием драконьей крови.
— Ага, как видишь. Мы неплохо продвинулись. Я сразу услышала твоё ковыряние в замке, и сразу почуяла запах металла. И всё благодаря драконьей крови. Она вывела все мои чувства на новый уровень.
— А твой отец не докопался, как это ты одна, с небольшим отрядом солдат, выжила в Антарктиде?
— Конечно докопался. Обманывать его бесполезно — он людей насквозь видит, так что я честно призналась, что мне помогал сильный союзник.
— И что же это был за союзник? — хмыкнул я. — Какую версию услышал твой отец?
— Такую, что мы заключили системный договор, по которому я не имею права разглашать его личность, — сказала Эльва с улыбкой.
— И он поверил? Это что, никак нельзя проверить?