— Все мы когда-то на пенсию уходим, Костя. А Стас хорошая кандидатура. Этот за Глеба порвёт любого в клочья.
— Это хорошо. Начинай его интегрировать в систему. Объясни, что всё нужно согласовывать с Глебом. Самодеятельность чревата.
— Понял. Я всё сделаю.
— Да, Аврора, наворотила дров. Будем выправлять ситуацию. Ладно, подожду, когда внук появится. Аврора пришла?
— Да здесь уже, сама не своя.
— Хорошо. Надо дождаться Глеба. Будет день и будет пища.
То, что произошло у Павла в квартире, стало для меня шоком. Я не ожидала от него такого. Он же был как настоящее животное. Господи, неужели я была влюблена в этого подонка? От страшного меня спас Глеб, отбросив Слуцкого за волосы как щенка, да ещё ему в лицо ударил кулаком, сказав, что это ему от обманутого мужа. Вот именно, от обманутого мужа. Но я не обманывала Глеба. Но вот его глаза… В них была боль и… Разочарование. Первое время я была словно замороженная, не могла пошевелится. Платье я хоть и одернула, но не до конца, оно только скрывало моё нижнее бельё, но я этого не замечала. Во мне нарастала паника. Взгляд, слова Глеба, сказанные мне, говорили только одно, я его потеряла. Кем Глеб стал для меня? Теперь я могла сказать с полной уверенностью — дорогим и любимым человеком. Который был мне предназначен самой судьбой, которую, как известно, не обманешь. Да, я выходила замуж за него не любя. Я вбила себе в голову, что люблю другого и всегда показывала это мужу. Не скрывала. Но Глеб всегда был выдержан, не давил на меня, не заставлял делать что-то через силу. Даже в первую ночь, предложил мне выбор — разойтись или стать мужем и женой. Если мужем и женой, то тогда и жить, как муж и жена. Я тогда отказалась уходить, боялась за свою семью. И в эту нашу первую ночь, он не брал меня силой, нет. Всё случилось само собой. Вино, наш разговор, который муж сумел перевести в шутливый, а потом случилось это. После всего, я, конечно, ненавидела себя, считая, что предала свою любовь. Господи, какая дура! Но я ведь сама захотела этого с Глебом. Да, именно сама.
Когда Глеб ушёл со своим товарищем, оставив меня в квартире один на один со Слуцким, я словно очнулась. Мой бывший возлюбленный встал на ноги. И мне в глаза бросилось то, что я не замечала ранее. Павел всё так же оставался голым. Нет, это не Глеб, с его красивым, поджарым телом мужчины, а не мальчика. А этот какой-то угловатый, да ещё брюшко уже начало расти. Пусть немного, но уже есть. А что будет лет через пять-десять? Павел никогда не утруждал себя спортом или ещё чем-то, что могло превратить его тело в более мужественным, сильным. Или я уже это просто придираюсь. Смотрела на него с отвращением и даже ненавистью. Он же самодовольно улыбался.
— Ну вот, Аврора, твой муженёк и ушёл. Теперь впереди развод. И ты свободна.
Я встала, окончательно одернув платье.
— А ты подонок, Паша. И знаешь, что я тебе скажу? Ты просто мерзкое, ничтожное существо, насекомое, которое хочется раздавить. Никогда больше не подходи ко мне ближе километра.
— Куда ты собралась, мы ещё не закончили. Я должен получить сатисфакцию, за твоего мужа. Он меня ударил.
— Пошел ты.
Павел шагнул ко мне, протянув руку и я ударила его. Со всей силы. Ногой между ног. Он не ожидал этого, взвыл. Его согнуло и он присел на корточки. Как же он был мерзок.
— Сука! — Хрипел Слуцкий. — Ты ещё пожалеешь. Теперь у тебя нет защиты Белозёрских. В борделе сгниёшь, тварь. — Визжал он. Я схватила свой рюкзачок, который валялся на полу и выскочила из квартиры. Меня всю трясло. Глеб не захотел меня слушать, когда, выскочив из подъезда, я бросилась к его машине, и уехал. Села уже в свою машину и заблокировала двери. Руки ходили ходуном. Меня всю била дрожь. Даже зубы выстукивали какую-то дьявольскую дробь друг о друга. Слёзы бежали ручьём. Я даже не заметила, как стала подвывать. Сколько я так сидела в машине, не помню. Среагировала только на звонок мобильного. Я очень хотела, чтобы это позвонил Глеб, но звонила Ксения. Я ответила, хотя телефон дрожал у меня в руке.
— Аврора, ты где? — Я ничего не могла ответить, только выла в трубку. — Аврора, что случилось? Не реви. Объясни толком, где ты? Я сейчас приеду.
Кое-как ответила ей. Ксения подъехала минут через десять. У меня уже вовсю была истерика. Золовка постучала в окно. Я кое-как нажала кнопку разблокировки. Она уселась на переднее пассажирское сиденье. Взяла моё лице в обе свои ладошки.
— Аврора, смотри на меня! Что случилось? Тебя всю трясёт, одни слюни, сопли и слёзы. Тебя что изнасиловали?
Я с трудом сумела ей всё рассказать.
— Да, сношенька моя, ну ты и натворила дел. Так, теперь надо успокоится. Сейчас я тебе дам пилюлю одну. — Ксения покопалась в своей сумочке, вытащила коробочку из-под лекарств и протянула мне овальную пилюлю. — Рот открой. Вот так. Глотай. — Потом достала из сумочки пластиковую бутылочку с питьевой водой и напоила меня. Пока я приходила в себя, вытерла мне лицо носовым платком. — В таком состоянии ты далеко не уедешь. Пошли в мою машину, я тебя отвезу домой. А за твоей машиной отправлю кого-нибудь из охраны.
Я постепенно приходила в себя, всё ещё продолжая всхлипывать сказала, что Глеб велел мне собрать вещи и ехать к родителям.
— Вещи ты всегда собрать успеешь. Сначала надо успокоится. Братец скорее всего появится только завтра утром.
— Почему?
— Странная ты. В таких случаях мужики водку или ещё, что алкогольное начинают жрать. Напиваются до поросячьего визга и валяются там же, где и пили. А некоторые ещё облюются или того хуже… И спят в этом дерьме. Я тебе гарантирую, появится завтра утром.
— А что хуже?
— В смысле?
— Ты сказала облюются или того хуже.
— Обоссутся. Впрочем, женщин это тоже касается, когда напиваются до белки в глазах.
— Но Глеб никогда не напивался до такого состояния.