— Да мало ли кто и что любит⁈ Каждый должен заниматься своим делом. Ольга была бы на своём месте, делала бы ту работу, которую от неё требовали бы.
— Но влюблённая женщина готова на многое.
— Это понятно. И к этому были готовы. Алён, не надо Глеба считать легкомысленным. Видишь ли, в чём дело, действия Белозёрских порой трудно понять с первого раза, в первом приближении. Понятно становится спустя время. У них для каждого отведена своя роль и поставлена своя задача, которую должны выполнить на все 100!
— Даже для тебя?
— Даже для меня.
— И для меня?
— И для тебя.
— Как то это…
— Не совсем нравится?
— Да.
— Взгляни на это с другой стороны. Любой, кто попадает в орбиту их внимания, оценивается ими словно они тебя измерили, взвесили и пристроили там, где ты можешь быть максимально полезен. Если не можешь, то тебя просто вычеркивают из списка и забывают.
— Ага, своего рода список Шиндлера!
— Что-то в этом роде. И чем больше твоя ценность для них, тем больше тебе даётся. Но и больше с тебя начинает спрашиваться.
— А детей они так же квалифицируют?
— Дети для них идут по особой строке. Даже не родные.
— Это как?
— Ну вот возьми нашу Юльку. Она крестница Глебу. Ты знаешь, что с ней работает детский психолог?
— Зачем? Она что, нуждается в психологе?
— Не нуждается. Просто по заданию Глеба создаётся психологический портрет Юли. Чтобы выяснить к чему у неё предрасположенность, в чем она более талантлива и где может максимально, в будущем, себя реализовать.
— То есть, за Юлю, вы мужчины, уже всё порешали?
Я рассмеялся.
— Почему порешали? Просто выявив с детства её способности к чему-либо, это и будут развивать, делать на этом упор, в образовании, в развитии. Например, она любит рисовать. Даже в больницу к Глебу носила свои рисунки. Почему бы ей не пойти по этой стезе, где она сможет максимально раскрыться, как талант?
— То есть, у Юли не будет права выбора? Скажут куда идти, туда и пойдёт?
Я опять засмеялся.
— Алён, ты чего? Никто её лишать права выбора не будет. Просто это поможет развить в ней то, что заложено в ней от рождения.
— Может ты и прав. — Алёна гладила мои ладони у себя на животе. — Стас, я хочу тебе что-то сказать. — Она посмотрела вверх на меня, запрокинув голову.
— Говори.
— У Юли скоро родиться брат или сестра.
— Ты беременная?
— Да. Три недели. — Алёна продолжала смотреть на меня, а я глупо улыбался. Наконец она не выдержала. — Ты мне ничего не скажешь? Будешь и дальше улыбаться, как пыльным мешком пришибленный?