Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя
Грохочет в небе голубом…'
А у тебя что? Ладно, Глеб, твоя очередь.
— В смысле, моя очередь? Я что, Пушкин что ли?
— Мы тоже не Пушкины. — Алёна настаивала.
— Да ладно, Глеб, тряхни стариной, расскажи что-нибудь! — Засмеялся Стас.
— Милый, ты же мне читал стихи. — Сказала я Глебу.
— Я тебе про любовь читал, а тут про лето. Это сложнее. — Он смотрел на меня растерянно.
— Ну, милый? Пожалуйста…
— Хорошо. Слушайте. — Он взглянул на Стаса. На его наглой физиономии появилась злорадная ухмылка.
'Люблю грозу в начале мая,
Как долбанёт, так нет…'
— Э, Глеб, сарай уже я развалил.
— И что?
— Ты себе другое придумай.
— Что, например?
— Можешь деревенский клозет подорвать!
— Клозет? Там же дрындец будет, Стас!!! Тебе селян не жалко?
Оба мужчины опять стали ржать как кони.
— Да ну вас, клоуны! — Махнула рукой Алёна.
Потом мы с Глебом гуляли в лесу. Было так хорошо. Шли по тропинке.
— Глеб. — Посмотрела на него. Я держалась обеими руками за его согнутую в локте руку. — Скажи мне и больше не буду спрашивать тебя об этом.
— Говори.
— Скажи только честно, Ольга нравилась тебе?
— В каком смысле нравилась? Как женщина?
— Да.
— Она молодая, красивая. Мне нравилось с ней общаться, работать. Это нормально. Но если тебя интересует вопрос — хотел ли я с ней близких отношений?
— Да, именно это меня волнует.
— Нет. Я это тебе уже говорил. Но ты мне не поверила, Аврора. Можешь быть спокойна, Ольга уехала. Теперь она в Женеве.