— Ты что там за вундервафлю с собой захватил?
— Ремингтон 700. По сути снайперская винтовка, только гражданский вариант.
— Американская? С оптикой?
— Да, американская. Штатный прицел «бушнель». Калибр 7,62 на 51 НАТО. Очень хороший карабин. Ходовой. Простой, как молоток и надёжный.
— Да, Стив, тебе бы только пострелять.
— Что делать, люблю я это.
Прилетели ночью на место. Оттуда сразу в гостиницу. Утром были уже в офисе. Там меня ждал неприятный сюрприз. Управляющий оказался в больнице в тяжёлом состоянии. Его сбила машина. Виновный скрылся. Но машину вскоре нашли. Она была брошена. Её владелец за пару часов до наезда обратился в полицию с заявлением об угоне. Назначил одного из аудиторов временно исполняющем обязанности управляющего. Оставил здесь команду разбираться. Сам с тремя людьми Стива и аудитором отправились дальше. Нужно было посетить прииск. Вообще у меня их было несколько. Но этот был самым крупным. Полетели на вертолёте, так как туда летом можно было добраться либо по воздуху, либо на лошадях.
Смотрел в иллюминатор. За бортом раскинулось бескрайнее море тайги.
— Красиво, да? — Спросил меня Стив, глядя вместе со мной в круглое окошко.
— Красиво.
Летели уже часа полтора. Смотрел на сопки, густо заросшие деревьями. Начали снижаться. Снизились так, что до проходили в ста-ста пятидесяти метрах над сопками.
— Скоро прииск. — Пояснил Стив на мой немой вопрос.
Сами выстрелы мы не слышали из-за гула двигателя. Резко послышались звуки ударов по корпусу вертолёта. Тут же стали появляться пробоины в корпусе. На меня плеснуло кровью. Услышал, как Стив закричал пилоту, чтобы он уходил вправо. Вертолёт затрясло. Словно в замедленной съемке увидел одного из охранников. Он лежал на полу со снесённой на половину головой. Потянуло гарью. Вертолёт терял высоту и скорость.
— Горим. — Закричал кто-то. Звук работающего двигателя изменился, с ровного рокота перешёл в надрывный визг, бивший по ушам.
— Глеб, — кричал мне Стив, — Приготовься, сейчас удар будет. Жесткая посадка. Уроды, блядь! Суки, порву…
Потом все опрокинулось вверх тормашками. Меня бросило на противоположную сторону. В последний момент услышал скрежет сминаемого металла. Удар и темнота…
Боже, как я устала. Эта изматывающая боль. Доченька что же ты всё никак родиться не можешь?
— У неё силы на исходе. — Услышала чей-то голос. — Стимуляцию!
Смотрела вверх. Видела глаза мамы. Всё остальное её лицо было скрыто медицинской маской.
— Доченька, соберись. — Слышала её ласковый голос. — Маленькой нужно родиться. Давай, моя хорошая. Мы все тебя очень любим. Мы все здесь собрались. Они там в коридоре. Володя, Аврора, Вадим приехал и Николай.
— Глеб? — Прошептала я.
— Он сейчас далеко. На вертолёте летит. Мы его должны обрадовать, что у него родилась племянница. Давай, солнышко моё.
Схватки усилились.
— Ксения тужься. — Это врач. — Давай, Ксюша. Ты можешь!
С надрывом замычала, пока из меня не вырвался крик. Крик боли и отчаяния, а ещё надежды.
— Мамочка!!!
— Всё хорошо, — Отдаленно слышала тот же мужской голос. — Ребёнок пошел. Головка показалась. Ксения не останавливайся, ещё немного.
Боль, напряжение казалось достигли высшей точки и вдруг всё кончилось. Словно кто-то выключил рубильник. Ничего не чувствовала. Голоса, звуки словно сквозь вату и становились всё тише и глуше. Но в последний момент услышала плач младенца… Всё, я уже больше не могу. В угасающем сознании видела только глаза мамы… Свет, мягкий, теплый и Глеб. Он стоял и улыбался мне. Хотела позвать его, но не могла произнести ни слова. Он тоже молчал. Только улыбался. Потом пальцами обеих рук изобразил фигуру в виде сердца. Прикоснулся к своей груди и потом указал на меня.
«Я тебя тоже люблю, братик мой»…