Она улыбаться перестала, на лице сразу появилась тревога.
— Почему?
— С дедом плохо. Сегодня приступ был. Увезли в больницу.
— Что с ним?
— Не знаю. Сердце. Но вдруг заразился и это из-за вируса. Если так, то даже не знаю. Ведь первые страдают именно такие как он.
— Я тоже поеду с тобой.
— Не хочешь ещё остаться? Оплачено за две недели.
— Нет. Что я тут буду делать одна? Я одна не останусь. Не хочу быть тут без тебя.
— Хорошо. Тогда собирайся.
С нами в пансионате было двое парней из службы безопасности. Они жили в соседнем с нами номере и постоянно находились неподалеку.
Я подозвал старшего из них.
— Никита.
— Да, Глеб Антонович?
— Собирайтесь, мы возвращаемся в Москву. Срочно.
— Понял.
Мы с Авророй поднялись к нам в номер. Пока жена собирала вещи, я зашел к директору пансионата. Сказал, что мы вынуждены прервать отдых.
Мы с Авророй ехали на заднем сидении, парни впереди. Супруга держала меня за руку и прижималась.
— Глеб, с дедушкой же всё хорошо будет? — Спросила она.
— Я очень на это надеюсь. — Немного помолчал. — Я даже представить себе не могу, что деда нет. Он ведь всегда был. Для меня, как что-то вечное, незыблемое. Как гранитная скала, стоящая с самого начала начал. С сотворения мира. Умом я понимаю, что дед не вечен, а вот сердцем…
В усадьбу мы приехали поздно ночью. Аврора успела даже поспать. У меня сна ни в одном глазу. Когда заехали на территорию усадьбы, тронул жену за плечо.
— Аврора… Аврора, просыпайся солнышко. Мы приехали.
Она проснулась, посмотрела на меня сонными глазами. Потом её взгляд прояснился. Помог ей выйти, взял наши сумки.
— Никита, спасибо. Можете отдыхать. — Сказал охране и прошёл в дом. В холле была мама. Тут же находился её почти муж Вадим Федорович Савичев. Мама была с заплаканными глазами. Она обняла меня.
— Здравствуй, Глеб.
— Здравствуй, мама.
Потом поздоровался за руку с Савичевым. Аврора обнимала мою мать.
— Что с дедом? — спросил у Вадима Фёдоровича.
— Состояние тяжёлое.
— Надежда есть, что он поправится?
Савичев покачал отрицательно головой.