– Ничего особенного. Кое-что в Академии изменится. Все блюда в столовой будут проверять на наличие заклинаний, а также я потребую, чтобы запретили передачу лакомств из дома.
– Девушки будут недовольны.
– Еще бы. Кое-кто может захотеть опять выбраться ночью из Академии, навестить лавку госпожи Синамоны, чтобы купить сладостей, а? За этим я тоже прослежу. Усилю стражу у всех потайных лазеек. За некоторыми ученицами буду следить особенно пристально, – он многозначительно усмехнулся.
– Разумные меры.
Мы двинулись по направлению к классам.
– Сегодня у нас урок боевой магии, – продолжил магистр. – Я научу вас быстро обезвреживать вредоносные заклинания. Чтобы вы знали, что нужно делать, случись еще раз нечто подобное.
Мы дошли до дверей, остановились.
– Ну, идите, Эмма. Да, кстати, – после уроков у нас с вами отдельное занятие. На котором вы будете учительницей, а я – учеником. Вы же не забыли о нашем договоре? – магистр многозначительно постучал указательным пальцем по пуговице на своем мундире и усмехнулся.
– А, договор! Ну конечно... – растерялась я, потому что не думала, что магистр будет настаивать на уроках этикета.
– Хорошо, – кивнул он. – Значит, до вечера.
Глава 13
Наверное, директриса правильно поступила, когда решила замять инцидент, объявив его результатом оплошности доктора, думала я. Иначе и правда могла подняться паника, а она ни к чему хорошему не приведет.
Но неизвестно, что скажут королева и принц, когда им доложат. Они опасаются покушений. А вдруг королева решит закрыть Академию и распустит нас по домам? Тогда мы останемся недоучками, Валфрик будет весьма недоволен.
Неприятности и раньше случались в Академии, но никто не называл их диверсией.
Несколько лет назад в спальне рухнула с потолка подгнившая балка, одна из девушек сильно пострадала и осталась инвалидом. Случались отравления несвежими продуктами, эпидемии, массовые истерики и бунты. Было даже похищение – одна из воспитанниц, то ли добровольно, то ли под принуждением бежала с настойчивым поклонником.
Всякое бывало! Виновных наказывали и жили себе дальше.
С этими мыслями я вошла в рекреационный зал. Тут ничего не изменилось: девушки клевали носом над учебником, вполголоса переговаривались, пользуясь отсутствием надзирательницы, играли под партой в самодельные карты на щелбаны.
Адриана хмуро сидела у окна и рассматривала какой-то предмет, зажатый в руке. Я направилась к ней и села на стул рядом.
Адриана подняла голову; в ее глазах мелькнуло странное выражение – смесь страха и вызова.
– Что это? Тот амулет, который дал тебе принц? – я показала на подвеску, что лежала на ее ладони. Присмотрелась получше и ахнула. – Послушай, но он же светится! Принц сказал, что он показывает злые намерения посторонних. Это ведь значит, что...
– Это ничего не значит, – прервала меня Адриана. – Амулет светится не переставая с момента, как его вручил мне принц. Потому что девочки меня терпеть не могут. Никто не желает мне добра. Это для тебя новость? – она усмехнулась. Гордо задрала подбородок и продолжила:
– Ярких и сильных не любят. Мне завидуют, потому что я красивая, потому что стану королевой.
Я покачала головой, но Адриана продолжила, словно ей было необходимо выговориться.
– Думаешь, мне легко живется? Ничего подобного. Постоянно приходится прислушиваться, присматриваться, быть на полшага впереди. Однажды мне налили чернила в туфли, помнишь? Думаю, мерзавка Ровена, хотя она так и не призналась. Другой раз смазали все карандаши воском, я не могла написать ни слова на проверочной работе. У меня постоянно воруют мелочи, тетради с заданиями, распускают мерзкие сплетни.
Адриана распалялась; его глаза загорелись мрачным блеском.
– Но я не боюсь. Мне плевать! Учеба в Академии – хорошая подготовка к будущей роли королевы. Интриги при дворе острее, и на карту поставлено больше. Но суть одна: зависть, ревность, борьба за власть. Мне постоянно приходится доказывать, что я лучше и сильнее остальных. Приходится удерживать на себе внимание – только тогда меня заметят и прислушаются. Но ничего! Я готова играть эту роль. Я рождена для нее. Лучше сверкать, чем прозябать. Но я никого не могу назвать своей настоящей подругой, – она зло усмехнулась, хотя ее губы дрогнули.
– Адри, все не так! У тебя много обожательниц. Они тебя боготворят, – я растерялась. Не ожидала я таких откровений от Адрианы. Видать, она нервничает больше, чем хочет показать.
– Ха-ха три раза, – надменно откликнулась Адриана. – Они рассчитывают получить от меня привилегии. Надеются попасть ко мне во фрейлины, когда я займу трон. Господи, Эмма, неужели ты такая наивная? Все окружающие меня люди делятся на два типа: мои враги и мои подхалимы. Скажу честно, врагов я уважаю больше. Я сделала тебе комплимент, Элидор, если ты не поняла.
– Ты несправедлива, Адри. Среди девочек много тех, кто искренне тебя любят.
Мы замолчали и оглядели зал, всматриваясь в лица наших однокурсниц. Они такие разные – веселые и грустные, мечтательные и грубоватые, искренние и хитренькие. Они далеко не ангелы. Но невозможно заподозрить ни в одной настоящей подлости!