Я невольно отступила на шаг. А затем, как завороженная, сделала два шага вперед, ближе к Шторму.
Он одновременно пугал, отталкивал и невыносимо притягивал. Или же во мне откликнулась капля драконьей крови, что, вероятно, текла и в моих жилах, как у всех, владеющих магией?
– Ты поняла мои мотивы, Эмма? – голос Шторма стал тише, вкрадчивее. Теперь он завораживал и гипнотизировал. – Вижу, что я тебя напугал. Но бояться нечего. Нет, я не предатель. Я патриот. Хочу для королевства лучшего. И лучшей жизни для его подданных. Да, занимаюсь тем, что запрещено – исследую древнюю магию, ищу способ вернуть ее. Готов преодолевать препоны, чтобы добиться своего.
– Эти препоны – королевские законы, – вымолвила я не без труда. – Принятые устои. Это и есть измена, магистр Шторм.
– Не смей больше говорить об измене, Эмма Элидор, иначе я очень в тебе разочаруюсь, – почти дружелюбно сказал Шторм. – Не все предатели, кто хотят перемен. Если они добиваются своего, позже их нарекают героями. Я не герой. Слишком расчетлив для героя. Но и не трус. Знаю, чем рискую. К слову, я один из немногих военных магов, кто имеет доступ ко всему, что хранится в залах Арсенала. Поэтому преступником меня назвать нельзя – лишь офицером, который превысил полномочия. Я никак не связан со шпионами южан. В чем-то наши цели совпадают, но в главном – расходятся. Южане хотят вернуть драконов как таковых – материализовать их тени, чтобы вернуть им власть. Меня подобное не интересует.
– Откуда мне знать, что вы сейчас говорите мне правду?
– Ниоткуда, – резко бросил Шторм. – Прислушайся к своему здравому смыслу. Если захочешь сейчас помчаться к королеве и донести на меня – не буду тебя останавливать. Скажи: я ошибся в тебе, Эмма Элидор?
– Не знаю, потому что понятия не имею, почему вы решили открыться именно мне.
– Потому что считаю, что тебе не место в этой чертовой душной Академии, Эмма Элидор. Тебе предназначена другая роль. И это точно не роль послушной женушки хитрого борова Валфрика. У тебя хорошие – нет, отличные задатки. И подходящий характер. Ты должна изучать боевую магию. Поверь мне, я кое-что в этом понимаю. Хочу, чтобы ты стала моей ученицей – да не на жалкий час в неделю после уроков. Но могу найти и другого наставника, если я тебя не устраиваю. Дам тебе рекомендацию, ты поступишь в Военную академию, а дальше все зависит от тебя.
В первую минуту я онемела от изумления. Мной овладели растерянность и гнев – но я также была смущена и польщена. Кому не понравится, когда его выделяют, приписывают какие-то прекрасные качества!
– Ого... вы уже распланировали мое будущее до деталей, – сказала я с сарказмом. – Решили, что я должна бросить Академию, отказаться от всего, к чему меня готовили с детства, и забыть о своем долге. Меня только забыли спросить, хочу ли я этого.
– Конечно, ты хочешь этого, Эмма Элидор, – магистр источал невыносимую уверенность. – Но я не твой женишок и не твой папочка, которые все решают за тебя. Я сказал, чего хочу и что считаю лучшим. А думать и решать будешь сама. Но у тебя немного времени на раздумья. Зимой будет последний прием женщин в Военную академию, потому что лицемерные придворные болваны решили, что эта практика нарушает какие-то там устои и ее следует отменить, потому что место женщин – в кухне, в спальне, в модном салоне, а не на поле боя. Потому что в вас, видите ли, от природы слишком много Хаоса, и его следует усмирять этими самыми устоями, а не давать ему волю на поле битвы. После того как выйдет приказ, тебе будет сложнее последовать по избранному пути. Хотя упорный всегда найдет дорогу.
Я тяжко вздохнула.
– Магистр Шторм, это... это бред. Простите.
– Прощаю, – он развел руками. – Пока не будем больше об этом говорить. Понимаю, так много неожиданностей и признаний – слишком сложно и страшно для нежной барышни. Ты же не собираешься закатить истерику или упасть в обморок?
Теперь он откровенно посмеивался надо мной.
– Магистр Шторм! – воскликнула я возмущенно.
Он улыбнулся.
– Давай пройдемся по залу. Посмотришь, что тут есть, раз уж я притащил тебя сюда.
Не дожидаясь моего согласия, он отвернулся и двинулся вглубь помещения.
Глава 22
Мы медленно шли по залу. Кайрен останавливался возле механических чудовищ, давая мне их рассмотреть.
Древние металлические машины – нет, не машины, существа! – не были похожи друг на друга.
Одни драконы были тяжелыми и приземистыми, другие легкими и изящными. У одних гребни зазубренные, у других – гладкие. У одних имелись рога, у других – причудливые наросты на головах. Бронзовые тела покрывали сложные руны и изысканные орнаменты, а шестеренки и тяги, что виднелись в щелях корпуса, напоминали причудливые соцветия.
Существа имели имена, и магистр называл их: Киврог, Властелин Небес; Фримунд-защитник, Вормунта, Изумрудная Дама; Фассилта-пожирательница... И Ургорд Мощный, последний король драконов. Он был прекрасен и ужасен – огромный механический монстр из потемневшей бронзы с полураскрытыми чешуйчатыми крыльями и золотым венцом на удлиненной голове.
– Как сознание человека вселяется в них? Что нужно для этого сделать? Что ты при этом чувствуешь?
– Нужно войти в особое состояние. Сбросить с себя ментальные оковы, которые ограничивают сознание. Принять Хаос в себе. Признать, что Порядок – это якорь, что удерживает тебя на земле.
– И применить какое-то заклинание? Оно утеряно, так?
– Утерянное заклинание можно создать заново. Или вовсе обойтись без него. Звуковая форма заклинания – лишь символ, знак. Костыль. Тот, кто познал суть, не нуждается в символах. Крылатому не нужны костыли.
Загадочная фраза магистра немало меня встревожила.