Толя смеется с нас.
- Беги пока не поздно, - обращается к Максу.
- Ребят, вы курили? Ну – ка голову на свет подними, - Макс тянется к моему лицу, приходится наклониться и его по ладони хлопнуть несильно.
- Макс, ты просто не в теме. Алёнка у нас почитательница трудов польской ученой.
- Она удивительная. Великая женщина. Весь научный мир перестроила, - говорю, не отрывая взгляд от документов, снимки рассматриваю с места, пробегаюсь глазами по результатам проведенных исследований.
- Блесни! – с придыханием произносит, ему весело, часто надо мной так шутит.
- Имя при рождении – Мария. Первая женщина лауреат Нобелевской премии, оставалась единственной, пока её дочь тоже не получила, по химии. Первая в истории - дважды лауреат Нобелевской премии, и единственная кто получал её в двух разных науках, премия мира не в счет, - больше десяти лет назад её биографию читала. - Первая женщина преподаватель Сорбонны. На международных научных конгрессах своего времени была единственной женщиной участником, - тараторю с набором скорости речи. – Одна из первооткрывателей радия и полония. Последний был назван ею в честь Польши, её родины. Изотопы перечислять? – демонстративно склоняю голову на бок.
- Десять секунд, - Толя отрывает взгляд от своих наручных часов. - Понятное дело, почему ты не замужем, - сначала ко мне обращается. – Она так про каждого первооткрывателя химических элементов может, - затем к Максу.
Я глаза к потолку возвожу, рукой делаю жест, мол, ты пропащий.
- Заточка, - летит на это от друга.
- Дубина.
Он знает, что я шучу. Я точно так же.
Макс немного с нас в шоке, стоит потерянный. Его дерзость между мной и Толей смущает, обычно мы шутим иначе.
- А мне интересно послушать, - Макс пристраивается на краешке рабочего стола, руки на груди скрещивает. – Толян, ты просто зажрался. Будешь в паре со злючками работать, а я твое место займу. Устал уже про лифтинги да массажи слушать.
Поворачиваюсь к Толе и язык показываю, мол, понял?
Глава 49
Глава 49
Для ощущения счастья достаточно «сбытья» одной единственной мечты. Много лет назад, прочитав книгу, которую младшая дочь Марии Склодовской – Кюри написала о матери, я так заинтересовалась последствиями воздействия радиации на организм, что мечтала узнать, как же выглядят органы после долгого облучения, впоследствии – поучаствовать во вскрытии. Вот сбылось.
По коридору просто плыву. Улыбаюсь. Непривычное для меня состояние легкости. Видеть рада каждого из коллег.
Захожу в зону отдыха.
- Всем доброго утра! – выходит даже звонче, чем планировала.
Коллеги в ответ здороваются.
- Не говори, что только закончила?! – Толя головой пораженно качает, дескать, я так и знал.
- Нет, но дома ещё не была, - смена хоть и не моя была, но прерваться я не могла.
- Понятно теперь почему странная такая?
Свет в помещении приглушен, рулонные шторы опущены, царит легкий мрак.
Поднимаю руки вверх и плавно начинаю крутиться вокруг себя. Делаю несколько оборотов, смеясь, интересуюсь у Толи:
- Ну что, видно голубое свечение или все врут? – из – за сильной радиоактивности соединения радия светятся голубоватым светом, в темноте это заметно. Ещё на курсах химии нам показывали взаимодействие атомов радия с атомами бария, для юных умов это – вау.
- Дурная твоя голова! – Тольчик голову между ладоней сжимает, мол, как страшно жить. – Что там твой пациент.
- Долгий контакт с радиоактивными веществами. Лет десять, пятнадцать, не меньше. Пробы загрузила. Подождем, - сажусь на стул, ладонями коленки обхватываю.