Потому что её ответ на мои слова, что она ходила ко мне по договорённости с отцом, добивают меня, разгоняя в злости и так разъярённого и бесконтрольного зверя.
Значит, её отец не соврал. Жаль.
— Влад, пожалуйста, послушай меня. Я ведь ни в чём перед тобой не виновата, — кладёт ладонь на моё лицо, пытается успокоить.
Вижу, как волнуется, дрожит, но мне плевать в этот момент на её эмоции. Мне только мои важны.
— У меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. — Понимаю, надо уйти, чтобы не наговорить лишнее, но не могу сдвинуться с места. Ноги словно к полу приросли. — Всё, что мне нужно, я услышал. А ты снова услышь меня и передай своему папаше: долг принципиально не прощу.
— Да мне плевать на долг, — уже равнодушно отвечает, а я попадаю в оцепенение от этих слов, — простишь, не простишь. Какая мне разница?
Как это плевать? Теряюсь. То есть ей вообще плевать, что я начал ей доверять и думал, что она со мной не из-за этих денег? То есть ей плевать, что у меня душа в клочья, сердце на разрыв, душа плачет? Так всё просто?
— То есть тебе всё равно? — уточняю, хочу услышать, что нет, она просто назло мне так сказала.
— Да! — смотрит на меня с призывом. — Надоели вы все со своими претензиями и требованиями. У одного с самого детства ничего человеческого в голове, ни у другого, если он не способен простить долг. Ведь это всего лишь грёбаные деньги, а сколько уже из-за них крови у меня выпито!
— Ну ты и стерва. Долг, значит, говоришь, простить?
— Да… он просит, — оживает, вижу, в глазах снова интерес. — Влад, он тогда отстанет от меня, и я смогу…
— От меня избавиться? — заканчиваю за неё.
— Нет, зачем. Я хочу быть с тобой.
— Ну что же… Долг я прощаю.
— Спасибо, — выдыхает.
— Но ты должна меня отблагодарить.
— Как? — реально не понимает или дура?
— Очень просто. Как многие бабы привыкли благодарить своих мужиков. Опускайся на колени.
— Что? — хлопает растерянно глазами, — зачем?
— Не знаешь зачем? Сказал же, отблагодари меня за мою щедрость.
Всё, у меня срывает все тормоза. Она бесит меня своей растерянностью, страхом, притворством. Она также вела себя при первых встречах, и я верил.
Извинялся за оскорбления! Приглашал на свидание, хотел, чтобы ей было хорошо.
— Влад, успокойся, — голос дрожит, пытается уйти, но я встаю на пути, — я не буду так тебя… благодарить. Ты всё не так понял!
— Всё я так понял, а ты обычная дрянь.
— Прекрати! — плачет и кричит мне в лицо. — Заткнись!
Наступаю на неё, больше не желая сдерживать в себе то, что меня убивало всё это время.
Я поверил ей, в неё, надеясь, что в моих руках женщина, которая будет любить меня без условий, без камня за пазухой, без вранья и предательств.
Но я снова ошибся. И как же тяжко признавать, что она практически обвела меня вокруг пальца.
— Остановись. Я не хочу… не видеть тебя больше, не слышать, — вижу, старается сохранять спокойствие в своём голосе.
— Главное то, что я хочу!