Но раньше он бил меня за провинности, как он считал. А теперь что случилось? Ведь теперь он, по сути, продаёт меня.
Глава 27
СПУСТЯ НЕДЕЛЮ. ВЛАД
Наташа опять заводит разговоры про своего отца и его долг.
Сколько можно? Мы же уже сто раз всё обсудили. Юристы работают, бумаги поданы, дело движется — что ещё она хочет от меня?
Я не хочу рассказывать, что однажды маленьким ребёнком я видел, как такой же пьяный водитель сбил на Камазе мальчонку лет восьми. Тоже сел за руль пьяный и…
Как добровольно таких, как он не лишать прав при первой же возможности и не наказывать? Это уже практически дело принципа.
— Я не буду в это влезать, — говорю резче, чем планировал, но терпение на исходе. — Ты знаешь мою позицию.
Но она словно не слышит. Или не хочет слышать. Говорит тихо, но с каким-то диким настойчивым упрямством, будто надеется, что я вдруг передумаю.
Честно, уже раздражает.
Я смотрю на неё и не понимаю: как человек, который в остальном так чутко чувствует меня, в этом вопросе словно бетонная стена?
Странно. Я ведь изначально хотел оградить её от этого дерьма. Всё равно она лезет, копается, переживает, как будто это её вина.
Иногда сдерживаюсь, чтобы не поругаться с ней. Ведь если убрать этот один пункт с её тупым упрямством, всё остальное с ней просто идеально.
Мне с ней легко. Не нужно притворяться, не нужно подбирать слова. Она смеётся над моими глупыми шутками, не дёргается, когда я замолкаю надолго, не лезет с расспросами, если видит — не время.
И главное — она искренняя. Я очень ценю это в людях.
За последние недели я много раз ловлю себя на мысли, что хочу стабильности. Чего-то… постоянного. То, о чём говорила она, и то, чего я избегаю.
Но есть два «но».
Первое — я так и не рассказал ей о своём прошлом. Не потому, что скрываю, а потому что… стыдно.
Второе — мы до сих пор никак не обозначили статус. Никаких «встречаемся», «пара», «серьёзные отношения». Просто… есть «мы» без объяснений, выяснений, чётких рамок и ограничений.
И этого пока нам обоим хватает.
Но я уже думаю о том, чтобы предложить ей переехать ко мне. Причём насовсем.
— Владислав Александрович, доброе утро. К вам просится тот мужчина, участник ДТП, — мнётся секретарь.
— Что ему опять надо? — больше говорю вслух себе, а не ей.
— Не знаю, — теряется.
— Я не тебе вопрос задавал. Так, мысли вслух. Пусть заходит, — настроения общаться с ним нет никакого.
И снова эта хитрая рожа в моём кабинете.
Странно, вроде он её отец, но совершенно на него Наталья непохожа. Ни внешне, не характером.
— Я хотел бы поговорить, — обращается ко мне по-свойски, протягивая руку для рукопожатия.
— Говори, — руки не подаю, — но этот разговор последний и только из-за уважения к Наташе.
— Почему ты так принципиален? — понимаю, о чём речь.