Мужчина молча обходит свою дорогую, теперь искорёженную машину, изучая повреждения. Его пальцы сжимают телефон так крепко, что костяшки белеют.
— Алло, Семён, — его голос резкий, деловой, — меня здесь помяли. — Делает короткую паузу, переводя взгляд на моего отца. — Да, созвонился с партнёрами, встречу перенёс. — Затем он бросает взгляд на часы. — Сейчас полицию дождусь и приеду. Да, да, не переживай, нормально всё со мной.
В этот момент наконец-то раздаётся голос отца:
— Может, полицию не надо?
Мужчина медленно поворачивается к нам полностью, и в его взгляде появляется что-то хищное:
— Почему не надо? — он делает паузу, давая словам повиснуть в воздухе.
Я чувствую, как по спине пробегают мурашки. Снова набираю воздуха в лёгкие:
— Мужчина… пожалуйста, не надо никого вызывать…
— Надо. Свалить по-тихому не получится.
— Да я и не хотел, собственно, — говорит отец через открытое окно своего автомобиля. — Понимаете, я торопился очень, — его голос звучит теперь почти искренне.— Дочка звонила, просила быстрее приехать, вот и нарушил. — Он разводит руками, изображая беспомощность. — Плохо ей было. Наташка, подтверди!
Взгляд моего отца становится пристальным, требовательным. В этих глазах немой приказ, не подчиниться которому нельзя.
Опускаю глаза, чувствуя, как горячая волна стыда поднимается от шеи к лицу. Опять. Снова мне приходится покрывать его, снова врать.
— Да… это так, — выдавливаю, и слова будто обжигают мне губы.
Мужчина смотрит на меня с недоверием, его брови сходятся на переносице.
— А ты когда его просила приехать, не почувствовала, что твой папаша пьян? — Нет, он вряд ли поверил отцу. Его голос становится резче с каждым словом. — Почему ты позволила этому мужику сесть за руль? Если тебе было плохо, скорую б вызывала, а не папашу своего. Или он медик и торопился оказать тебе первую неотложную помощь?
— Нет, — теперь говорю правду.
Кажется, теперь я слышу, как у него скрипят зубы.
Его раздражение уже не скрыть — оно читается в каждом мускуле лица, в напряжённой линии губ.
— Мужик, выйди из машины и подойди ближе!
— Зачем?
— Ну чтобы доказать, что прав.
Отец начинает заметно нервничать. Не только я боюсь этого мужчину, но и он.
Он выходит из машины по приказу, но дальше не идёт, застыв на месте. Его глаза мечутся между мной и незнакомцем, как у загнанного зверя.
— Я сказал, ко мне подошёл! — мужчина повышает голос, и в нём звучит уже откровенная угроза.
Отец медленно, нехотя, словно каждый шаг даётся ему с трудом, начинает движение. Его голова опущена, плечи сгорблены.
Он усердно жуёт жвачку, которую я ему дала. Замечаю, как его челюсти двигаются с преувеличенной активностью, будто он надеется, что это как-то поможет.
— Ну, дыхни, — мужчина склоняется над ним, его лицо теперь совсем близко к отцу.
— Зачем? — отец отворачивается, но это слабая попытка сопротивления.
— Дыхни, сказал! — мужчина рычит, и его голос действительно напоминает рокот двигателя его мощной машины. Такие же низкий, гулкий, наполненный нескрываемой яростью.
Отец замирает на секунду, затем делает неглубокий выдох.