Влад и его семья смогли привести для меня неоспоримые аргументы, при которых я согласилась переехать.
Он обещал, что между нами будут только те отношения, какие я захочу сама. И он сдержал своё слово.
Три месяца после моей выписки мы продолжали жить с ним как соседи, встречаясь лишь на кухне его дома или в комнате, где я жила с дочерью.
Он поселился по соседству, напротив, в соседней, и появлялся каждый раз, когда был необходим дочери.
В первую ночь я всё ждала, когда он придёт ко мне.
И он пришёл… Но только не ко мне, а к дочери, на её плач, чтобы взять её на руки и покачать.
— Наташа, не обижайся, но она пока привыкла больше ко мне. Думаю, что несколько ночей мне всё равно придётся приходить к тебе в комнату и брать её на руки.
И с этим я согласилась, потому что я видела, как быстро она успокаивается в его руках.
Первый шаг навстречу нашим отношениям как мужчины и женщины я сделала сама.
Однажды проснувшись ночью на плачь дочери, я увидела силуэт в комнате. Это был Влад. Он сидел в кресле с ней на руках и качал её, повторяя: «тише, милая, маме надо поспать».
— Что-то случилось? — спросила.
— Всё в порядке. Не пугайся и не пугай дочь. Я услышал, как она возится и хныкает, и взял её, чтобы тебя не разбудить.
Я сидела в полумраке комнаты и наблюдала, как он неспешно расхаживает с нашей дочерью по комнате. Его большие ладони бережно поддерживали крошечное тельце, губы шептали что-то нежное, и он даже не подозревал, что я за ним наблюдаю.
Именно тогда во мне что-то перевернулось. Я смогла полностью отпустить прошлые обиды.
Когда Влад наконец уложил дочь в кроватку и поправил одеяльце, я уже стояла за его спиной.
Моё сердце бешено колотилось, но сомнений не было. Это был мой осознанный и добровольный выбор. Мой шаг навстречу нашему будущему.
— Наташ? — он удивился, — что-то случилось?
Я не ответила. Вместо этого подошла ближе, встала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
Он замер тогда. Не отстранился, но и не ответил на поцелуй.
— Наташа, может, не надо? — Я чувствовала, что его голос звучал напряжённо. — Только ради дочери, не стоит…
Но я была непреклонна.
— Надо, Влад, — прошептала я, снова приближаясь. На этот раз поцелуй был более настойчивым, откровенным, наполненным всем тем, что копилось во мне эти долгие месяцы. — Не ради неё. Ради нас.
— Ты уверена? — спросил он хрипло, когда наши губы на мгновение разомкнулись.
В ответ я лишь обвила руками его шею и прижалась ещё сильнее. Да, я была уверена.
— Я ведь не смогу остановиться, неужели ты этого не понимаешь? Я хочу тебя всю, а не просто поцелуй. До одури хочу, милая!
— Не надо останавливаться, Влад. Я тоже хочу тебя, — был мой последний ответ.
Как часто я вспоминаю эту ночь… Пожалуй, по-настоящему первая для нас, где мы были обнажены не только физически, но и душевно.
После, когда мы лежали в постели, и он гладил меня по голове, я принимала это. А ведь раньше ненавидела, когда касались моих волос…
Но он не мой отец и никогда таким не станет.
Я смогла довериться ему полностью, отпустить прошлое, закрыв для него дверь.