Дыхание замедляется, мое сердце немного успокаивается, а перед глазами проясняется.
Я у Кайдена на руках, он поднимается по лестнице дома на хозяйский этаж, несет меня по коридору в спальню.
Поднимаю ладонь и вытираю влагу со щек. Сглатываю вязкую слюну с привкусом железа, кажется, прикусила губу.
Принц осторожно помогает мне присесть на кровать и сам садится на корточки напротив, заглядывая с тревогой в лицо.
— Ты как?
Моргаю, не зная, что ответить. «В порядке» — вранье. А признаваться в собственной слабости я не привыкла.
Кайден мягко дотрагивается до моих ледяных рук своими горячими ладонями. Нежно поглаживает, сжимает, посылая тепло, разливающееся по всему телу. Этот непримечательный жест очень успокаивает. Я стараюсь дышать ровно, гоню прочь тревожные мысли и концентрируюсь на ощущении биения сердца в своей груди.
— Не собиралась…
— Что?
Прокашливаюсь и повторяю тихо:
— Я не собиралась от тебя избавляться. Я хотела только помочь…чтобы ты не пострадал и не поранился, не грустил, не переносил все в одиночку…Я лишь хотела, хотела…
— Тише, — Кайден садится рядом и притягивает меня к себе, обнимая за плечи. — Не торопись…
Рвано вдыхаю и перевожу дыхание. В комнате темнеет. Тучи за окном почернели и закрыли солнце.
— Я думала, что ты…Трон и власть…столько лет усилий и тяжелого труда, ради того, чтобы… Как ты можешь не злиться?
Сила, которая помогает человеку жить, происходит из двух источников: любви и ненависти. Если однажды любовь, которая вам дорога, исчезнет, а ненависть, которую вы питаете, угаснет, то все потеряет смысл. В этот момент единственное, что остается — смерть.
Кайден медлит с ответом.
Снаружи снова громыхает, и я невольно вздрагиваю. Заметив мою реакцию, принц споро тянет покрывало и заворачивает меня в него, словно в кокон. Становится тепло и уютно.
— Человек, которого я считал отцом, своим единственным родственником, оказался чужим. Мало того, в его глазах моя жизнь не стоит ничего. Появился настоящий сын, значит, старый больше не нужен. А девушка, которая…оказалась недостойной и толики моих чувств…Обманут и полностью повержен. Словно сам мир что-то против меня имеет…Достаточно поводов для злости, — давит усмешку принц.
— Но у меня изначально не было никаких ожиданий. Эльвина была полезной, любая семья, в которую она бы вошла через брак, получила бы огромное влияние шантажировать Север и монархию как заблагорассудится. Я не мог этого допустить. Она была мила, я думал, что могу ее полюбить, что это и было любовью — идти на жертвы и терпеть. Но после того, как раскрылась правда, больнее мне было не от ее предательства, а от того, что она посмела меня обмануть, что у нее это получилось. Оказывается, в моем сердце мы никогда не были равными. Я мог бы за нее погибнуть, потому что я знаю, что ее жизнь для этого мира ценнее моей. Это так. Единственная в своем роде святая, надежда на спасение, символ праведности, ну еще бы…
Я молчу.
Она — избранная, что должна трудиться ради человечества. Поэтому? Потому что Эльвину нельзя обидеть, потому что с ней нужно носиться как с ребенком, потакать ее желаниям, словно ребенку… Оказывается, из-за этого мне пришлось терпеть обращение, недостойное человека.
Абсурд, но я вдруг чувствую облегчение. Такую причину я могу принять.
Не думала, что получу такой развернутый ответ. Принц не желает, чтобы осталась двусмысленность, объяснил все четко. Был ли он когда-либо так откровенен?
Кайден строит лицо, мол, вышел просчет, и продолжает смиренно:
— Я не злюсь, что оказался фальшивым сыном. Я не усомнился, поверил во всю эту историю сразу. Он всегда был королем и никогда отцом. Меня только бесит, что он сделал из меня замену, что ставит себя выше всех остальных, полагая, что имеет право распоряжаться чужими жизнями без их ведома и согласия…
— Злость? Я не нахожу в себе этой эмоции. Мне не на что злиться…Я не такой, как ты. Я не рос в такой же любящей и понимающей, как у тебя, семье. Меня учили не быть безрассудным, контролировать свои чувства и подавлять их порывы, ведь на моих плечах ответственность, передаваемая поколениями… В моем мире люди лгут, плетут интриги и уничтожают тех, кто стоит у них на пути. Прежде я думал, что у меня неплохо получалось.
В голосе принца не слышно обиды или сожалений. Только смирение с судьбой. Если, вопреки сказанному, он действительно зол, то хорошо это скрывает. Гнев обычно застилает разум и порождает новый гнев. Грусть и печаль рождаются из несбыточных ожиданий.
Кайден усмехается, ласково гладит меня по щеке и спрашивает:
— Почему? Люди, которым я доверял, отвернулись от меня при первой же возможности, но ты…Почему ты это делаешь?
Причина? Причина, причина, всегда должна быть веская причина для ненависти и любви, для толики тепла…