Он не отрицает. Лицо мужчины привычно серьезное. Это выражение отличается от его обычной дружелюбной и нежной маски.
Сколько еще воспоминаний вернулось к нему?
Ясно одно: о своем прогрессе принц не торопится меня уведомлять. Характер его высочества от потери памяти никак не пострадал.
— Очередной кусочек. И снова ты там, со мной. Всегда ты. Всегда рядом.
Каждое слово словно приговор. В синих глазах Кайдена можно утонуть. Настолько они глубоки, настолько бездонны, неутолимы.
— Это ненадолго, — усмехаюсь я и возвращаюсь к еде, отвернувшись.
Вопрос времени, когда я перестану мелькать в твоей голове в роли протагонистки. Мне не нужна ни твоя привязанность, ни благодарность.
У всего есть конец. И у нашей с тобой счастливой истории тоже.
19
Посадка заканчивается около четырех часов дня. Крестьяне получают от Роланда обещанное вознаграждение и довольные неспешно тянутся в деревню за холмом.
После целого дня изнуряющей работы под палящим солнцем болит каждая клеточка моего тела. Пахну я тоже далеко не розами. Увы, дезодоранты в этом мире еще не придумали.
Прощаемся с Роландом и, ведя по уздцы Ветерка вдвоем с Кайденом, плетемся в противоположную от деревни сторону — навстречу горам. Он несет в руках полегчавшую после обеда корзинку молча.
Интересно, о чем думает? Нет, не важно. Меня не должно это касаться. Если судить по скорости восстановления его памяти, скоро наше совместное вынужденное проживание закончится.
Верхом можно было бы быстро преодолеть расстояние, но не хочется снова повторять утреннюю поездку. Плюс, моя поясница сейчас явно не готова даже к двадцати минутам в седле.
— Давай срежем здесь, говорят, тут есть тропинка между склонами… — чешу нос, высказывая предложение, махнув другой рукой в сторону.
— М-м-м…
Вот и весь ответ.
Даже не знаю, радоваться ли, что принц теперь такой послушный.
Сворачиваем с полевой дорожки и спускаемся вниз по витиеватой тропинке со склона.
Ветер дует в лицо, свежий, с ароматом хвои от растущих на горбах вершин сосен. Свирепое большую часть дня солнце поумерило свой пыл, нежно лаская своими мягкими лучами кожу.
Сделав очередной крюк, мы с Кайденом и Ветерком выходим на берег озера. Укорачивающая вдвое время пути тропинка к хижине в горах огибает его бирюзовые воды вдоль линии пляжа.
Какая красота! Не знала, что в герцогстве есть и такое место, где природа создает гармоничную симфонию красоты и спокойствия.
Озеро небольшое, думаю, не составит труда переплыть его вдоль и поперек. Спокойные воды отражают небесную синеву и солнечный свет, золотящую рябь. Горы с обеих сторон обнимают водоем, словно драгоценного друга.
Слушая шепот ветра и плеск воды, на короткое мгновение проваливаюсь в транс, и только слова Кайдена возвращают меня в реальность:
— Искупаемся?
Что?!
Но принцу не нужен мой ответ. Он довольно улыбается, бросает на песок корзину, на ходу снимает с себя рубаху и обувь. Брюки остаются на месте. Словно страдающий от жажды путник в пустыне, нашедший оазис, его высочество быстро добирается до кромки воды и быстро окунается с головой.
Ветерок, почувствовав мою ослабевшую на поводьях хватку, мотает головой и следует примеру Кайдена. Только, своенравное животное не спешит окунаться, а лишь опускает голову и принимается жадно пить.
— Ну же, Лисси! — кричит Кайден, рассекая водную гладь. — Чего ты боишься?!
Задорный голос принца, его по-детски озорное лицо, ребячливое подтрунивание — не знаю, что из этого было решающим фактором. Сбрасываю с ног ботинки. Горячий песок облизывает стопы.