🕮 Читать книгу «(не) Мой капитан» онлайн

— Проходи. Вот мы и дома. Тим, неси его на второй этаж. Я сейчас иду за тобой.

София Андреевна сидела на диване и тихонько плакала. Ия подошла к женщине, присела перед ней:

— Мама, ты дома. Все хорошо. Я сейчас вернусь, только Севу раздену. Посиди еще немного. — Ия погладила руки плачущей женщины. Заглянула в глаза. Та кивнула.

Тимур стоял на втором этаже, не зная куда идти. Это был холл с зоной отдыха. Стояли два дивана и два кресла. Журнальный столик. Два торшера. На стене висел телевизор. Под ним стояла консоль. На полу большой ковер. Все было просто и уютно. В бежево-персиковых, светлых тонах. Из холла шел небольшой коридор с шестью дверями. Из холла была еще одна дверь на небольшой балкон, с видом на участок. По правую сторону две двери. На противоположной четыре. Подошла Ия. Она заглянула в глаза мужа. Ей так хотелось прикоснуться к нему. Погладить его по щеке, но она не решилась. Вздохнув, тихо произнесла:

— Пойдем.

Она подошла к второй двери по правой стороне. Открыла ее. Это была хозяйская спальня. В тех же тонах, что и зона отдыха. Окно украшал белый тюль и нежного персикового цвета портьеры. Вся мебель была молочного цвета. Ближе к большому окну по левой стороне стояла большая кровать. По бокам две прикроватные тумбы. На них по ночнику. По этой же стене, ближе к углу, была открыта дверь в ванну и гардеробную. По правой стене у окна стоял диван. У окна два кресла. Между ними журнальный столик. Туалетный столик с пуфиком, рядом с диваном. Открытая дверь, которая находилась ближе к правому углу, вела в детскую комнату. По центру комнаты лежал большой ковер. Жена Рогозина любила, чтобы на полах были ковры. Очень уютно и комфортно. Она прошла в детскую. Детская была в нежно голубых тонах. Мебель тоже молочного цвета. Портьеры в тон стен. Белый тюль. Детская кроватка стояла у смежной стены с хозяйской спальней. Рядом пеленальный столик. У окна два кресла. Диван напротив входной двери. Еще одна дверь, ведущая в холл. Рядом с ней большой шкаф и комод. Детские столик и стульчик стояли между кресел у окна. На большом персиково-голубом ковре лежали детские игрушки. В углу у входа в родительскую спальню стоял стеллаж под игрушки. У Тимура захватило дух от созерцания тепла, нежности и уюта интерьера.

— Положи его на кровать. Разденься. Посиди с ним рядом. Я схожу ему за молоком — говорила шепотом Ия, снимая аккуратно с сына одежду.

Вышла из комнаты и направилась вниз.

София Андреевна по-прежнему сидела на диване,

— Мама, сейчас пойдем к Севе в комнату. Успокойся. Тимуру нужна поддержка. Не надо плакать — сказала Ия и подала женщине стакан воды. — Выпей. Это успокоительное. Завтра Севка вам покоя не даст. Надо выспаться.

— Машенька, девочка моя, как же все? — София Андреевна не знала, как выразить свою любовь, радость и боль. — Я так тебе благодарна. Ты нас вернула к жизни. Вернула мне сына. Подарила внука. Я сделаю все, что ты скажешь. — Она взяла из рук Ии стакан и все выпила.

Ия подогрела молоко:

— Пойдем. — Она помогла подняться женщине с дивана. Взяла под руку и они направились на второй этаж.

Тимур снял пальто и пиджак. Сел на стоящий у кровати стул. Взял сына за руку. Он поглаживал его ручонку большим пальцем. Ручка была такая маленькая и хрупкая. У него из глаз покатились слезы. Он забыл, когда он плакал. И плакал ли вообще. Говорят, мужчины не плачут. Плачут. Даже такие сильные мужчины, как Тимур, готовые взвалить все на свои плечи, плачут. И это не проявление слабости. Это сила любви, радости и уходящей горечи. Таким его и застали женщины.

Рогозин увидел входящих женщин. Вскочил, смахивая слезы. Усадил маму на стул. И они стали наблюдать за Ией. Та освободила малыша от оставшейся одежды. Воркуя над ним, вытерла влажными салфетками описанную попу. Мальчонка зашевелился и зашептал:

— Папа, каску. — По спине Тимура от одного слова сына снова побежали мурашки. Он сжал спинку стула до белизны костяшек. Только бы не хлынули слезы.

— Спи, сынок. Сейчас папа почитает. Ши… — Ия поднесла к губам палец. — Пей молочко. Малыш высосал бутылочку в полудреме и погрузился в сон. Ия включила радионяню. Подняла борт кроватки. — Пойдемте. Пусть спит. Он сегодня днем не спал, очень устал.

Тимур поднял мать за плечи и они вышли из комнаты следом за Ией.

— Мама, пойдем. Я покажу тебе комнату. — Ия открыла перед Софией Андреевной одну из дверей на противоположной стороне. — Это ванная комната. Вот здесь твоя. — Она открыла следующую дверь.

Комната была отделана в теплых тонах молочного цвета. Большая кровать. Мягкая мебель. Столик. Телевизор на консоли. Туалетный столик с пуфиком. Большой, вместительный шкаф. Большой ворсистый ковер. На кровати лежали халат, тапочки, ночная сорочка, полотенца и туалетные принадлежности.

— Располагайся, как тебе удобно. Если нужно будет сделать перестановку или еще что-то, только скажи. Отдыхай. Мы с Тимуром не будем тебе мешать.

Тимур стоял, прислонившись к косяку. Окинул взглядом комнату. Ия-Маша основательно подготовилась к встрече с ними. Это грело его заледеневшую душу. Его мать она называет мамой. К горлу подкатил ком. Рогозин оттолкнулся от косяка и пошел на первый этаж. Нужно было унять в себе нахлынувшие одновременно все эмоции.

— Может, что-то нужно? Еда? Чай? Лекарство? — Ия усадила женщину на кровать.

— Нет. Ничего не надо. Иди к нему, девочка. Иди. День был тяжелый. Я лягу.

Глава 37

Ия прикрыла за собой дверь. Заглянула в детскую. Тимура там не было. Спустилась на первый этаж. Рогозин стоял у окна, смотрел в даль и курил. Жизнь круто изменилась. Впервые в жизни он не знал, как себя вести, что делать, что говорить. Ия подошла к мужу и обняла его со спины. Она уткнулась мужу в спину.

— Ты куришь — то-ли спрашивала, то-ли уточняла. — Тим, я так устала без тебя.

— Как мне тебя называть теперь? — он опустил голову.

— Официально я теперь Ия. Ия Рогозина-Шуг. Ты можешь называть меня, как тебе нравиться — тихо произнесла Ия, вдыхая запах мужа. Он по-прежнему использовал тот же парфюм. Этот запах был для нее таким родным. Он преследовал ее все время, что они не виделись. По ее телу пробежала волна возбуждения. В низу живота связалось все в узел.

— Почему это с нами произошло? — Тимур затушил сигарету, поставил блюдце на край кресла и тихо спросил — Кому помешали?