На кануне Алисиной свадьбы, лежа на груди мужа вечером, когда он вернулся с мальчишника, Маша попросила:
— Тимочка, хороший мой, можно я для ребят выйду на сцену?
— Ты хочешь петь?
— Нет, Тим, я буду танцевать. Ты мне поможешь?
Рогозин выпучил глаза:
— Машка, ты в своем уме? Я, конечно, для тебя на все готов. Но плясать я не буду!!! Все, что угодно, но только не это — начинал заводиться Тимур.
— Ну не знаю? Танцуешь ты хорошо. Поверь мне, как профессионалу — подначила, посмеиваясь Маша.
— Ты как себе это представляешь? Посмешище хочешь из меня сделать? Какой из меня танцор? Охренела что ли? — взорвался Рогозин.
— Да, не ори ты! — Маша зажала рот мужу. — Все уже спят. Всех гостей перебудишь! Я тебя не заставляю плясать. Просто ты мне поможешь переодеться! — прошипела Маша.
— Уф, Машка, ты меня импотентом сделаешь! У меня, аж дружок упал. Поднимай теперь. Тогда помогу переодеться и то только потому, что для Алиски. Мне нравиться тебя раздевать. — Рогозин навалился на жену.
— У тебя совесть есть? Полный дом народу! — зашипела Маша и демонстративно повернулась спиной к мужу.
Рогозин пристроился сзади:
— Машка, я не собираюсь говеть. Пусть этим сейчас страдает Леха. Я тихонько! — зашептал на ухо Тимур, скользя по телу жены вниз.
— Убила бы тебя, маньяк! — и тихо охнула, принимая мужа в свое влажное лоно.
Утром бабуля спросила:
— Машунь, из-за чего Тимур шумел?
— Бабуль, не бери в голову. Из-за номера — прошептала на ухо Маша.
— И…
— Все будет — ответила Маша.
Свадьба у ребят была не хуже, чем у Рогозиных. Поздняков не мог налюбоваться на свою новоиспеченную жену. Когда, ее украли, он чуть с ума не сошел. Наступил момент, когда нужно было выйти на сцену Маше. Рогозины поднялись из-за стола. Лекс вопросительно вскинул глаза на Тимура. Тот ответил:
— Все окей! Мы сейчас вернемся!
Ведущий объявил:
— Дорогие, молодожены! Поздравление от семьи Рогозиных!
Зазвучала музыка. Маша появилась на сцене в красивом, ярком цыганском платье, с распущенными волосами. С боку в волосах была приколота красная роза. Гости взорвались аплодисментами. Она танцевала «Нанэ Цоха» так, что цыгане бы позавидовали. Танцевала босиком. Рядом со сценой стоял Тимур, любовался женой. В руках он держал туфли. Прозвучали последние аккорды. Рогозин под несмолкающие аплодисменты поднялся на сцену, встал на колено перед Машей, надел ей туфли. Взял микрофон, обнял жену за талию:
— Я хочу пригласить на сцену моих друзей. Дик, Света, Дима и вы Лекс, Алиса.
Гости шептали: «что-то будет».
— Лекс, Алиса разрешите мне, как президенту компании, от лица всех учредителей вручить вам наш подарок. Это ключи от вашего дома. — Молодожены стояли в ступоре. Рогозин достал из кармана ключи, повязанные красной ленточкой. Вручил Лексу, пожал ему руку, обнял и чмокнул Алису в щеку. — Еще раз поздравляем. Жить вы будите недалеко от Вадима и Светы. Чтобы родителям было удобно внуков нянчить.
Алиска бросилась по очереди целовать и обнимать мужчин. Слезы прыснули из ее глаз. Она подошла к Маше:
— Рогозины, я вас так люблю, спасибо! — и повисла у Маши на шее.
— Не плачь, подруга, тебе волноваться нельзя — шепнула ей на ухо Маша. Да. Поздняковы ждали малыша.