Молодые люди все убрали и отправились в университет.
Тимур с Машей вышли из машины. Рогозин на прощание поцеловал девушку.
— Ну, Тим. Смотрят же — засмущалась Маша.
— Пусть смотрят. Ты до какого часа, Мышонок?
— Сегодня до четырех.
— Сам приеду. Никуда не уходи. Жди.
Маша осталась на крыльце ждать Алису. Рогозин выруливал с парковки, когда подъехал Лекс с Алисой. Тимур посигналил и махнул рукой, чтобы Лекс ехал за ним. Алиса выскочила из машины и подбежала к Маше.
— Машунь, ты прости, что утром наехала. Я переживала, почему не отвечаешь.
— Алиса, все понятно. Когда вы только успели?
— Машунь, дурное дело не хитрое. Так хочется с тобой поговорить. Эти мужики собственники. Прям жуть какая-то. А вы как?
— Лиса?
— Все, все, молчу.
Девчонки засмеялись и пошли на учебу. Вошли в аудиторию. Начались занятия. Вошел преподаватель. Увидел Машу и произнес:
— Громова, вы поправились? Надеюсь, ваша болезнь, не повлияет на знания моего предмета?
— Я все успею! — ответила Маша.
Из аудитории послышался голос:
— Конечно, успеет. Не выучит, так купит, с таким-то хахалем!
Это была Люба.
— Я бы, попросил вас, леди, придержать свой язык и оставить свое мнение при себе. Потому, что вам, судя по вашей зачетке, не поможет даже хахаль — довольно грубо осадил преподаватель комментаторшу — теперь перейдем к делу.
В течение дня, в сторону Маши и Алисы неоднократно отпускались едкие фразы. Алиса парировала, как могла. Потом ей это надоело и она оттянула эту Любу, не выбирая выражений. Причем при всех.
Глава 19
Этот безумный день заканчивался. Маша с Алисой стояли и ждали своих мужчин. Леша приехал первый. Маша осталась одна. К ней подошла группа молодых людей. Среди них была Люба. К ним, как всегда, подъехал дружок — мажор местного разлива.
— Ну что, Громова, дорого письки свои продали? Я бы на вечерок, хотел твою купить. Бабло у меня есть. Сколько?
Маша сначала опешила. Пришла в себя и залепила пощечину этому наглецу, по совместительству местному мажору.
— А теперь, извинись перед девушкой! — откуда-то со стороны произнес Тимур.
— Тимур Станиславович? — теперь уже опешил наглец.
— Не слышу, как ты извиняешься перед моей будущей женой — рявкнул Рогозин. Взял за шиворот мажора — НУ!
— Маша, извините меня пожалуйста! — прошептал наглец, ворот его душил.
Все стояли в ступоре. Но Рогозин не успокоился. Дал под дых этому гаду. Тот скорчился от боли. Тимур швырнул его на землю и произнес:
— Охрану с твоей семьи снимаю.