🕮 Читать книгу «Бойфренд для Цесаревны» онлайн

— Уверен, Ваше Императорское Величество. Главное дайте ей немного свободы.

— В чём заключается твоё немного свободы? — Спросил император.

— Просто, отпустите её. Пусть она делает всё, что ей заблагорассудится. Нет, конечно, в рамках приличия и уголовного кодекса. — Глаза императора округлились. — Но не мешайте ей. Она очень хорошая, умна, где надо, жесткая. Но пусть хоть на немного, Оля почувствует себя простой девчонкой. Пусть спокойно погуляет по улицам, без пышного сопровождения и объявления об этом заранее в газетах и прочих средствах массовой информации. Пусть влюбится в кого-нибудь.

— Например, В Вас, Андрей Ярославович?

— Почему в меня? Нет. Это не обязательно. Тем более, из меня красавчик, как из Квазимодо царица Савская. Посмотрите на меня. Это же не в какие ворота, Ваше Величество. Балабол, эээ… — Я опять бросил взгляд на Берестина. Он стоял безмолвной статуей, на его лице не отражались никакие эмоции. — Одним словом, Ваше Величество, конченный оболтус. Отдельный Корпус Жандармов с этим согласен. Можете спросить об этом у господина полковника.

Император посмотрел на главного жандарма.

— Что, Алёша, неужели всё так плохо? — На губах у мужчины появилась улыбка.

— Я бы не сказал, что совсем уж всё плохо. Потенциал есть, но над этим надо работать. — Ответил Берестин.

— Поработай, Алексей, поработай. — Император опять взгляд на меня. — Чего с Фридрихом не поделил, Андрей Ярославович?

— Как Вам сказать, Ваше Величество…

— А так и скажи.

— Ваше Величество, я никак слов нормальных подобрать не могу. Но есть вопрос, можно задать?

— Задавай.

— Почему Романовы постоянно ищут себе пару среди тевтонов? Чем они лучше своих, нормальных парней и девушек? А ведь, не даром говорят, что русскому хорошо, то немцу смерть. Или всё дело в том, чтобы не допустить мезальянс? Ну ладно, я понимаю 18 век, 19, даже 20. Но сейчас 21 век. Все эти предрассудки насчёт титулов… — Я заткнулся. Император посмотрел вопросительно на Берестина.

— Известно, что они с Саксонцем не поделили, твою дочь, Николай. А сейчас ещё оленьи бои удумали провести. И что с ним делать? Я абсолютно уверен, что Самарин набьёт физиономию принцу. Боюсь кайзер не оценит это. Всё же племянник.

Из их разговора я понял, что главный жандарм и император довольно хорошо друг друга знают и не только, как сюзерен и подчинённый, а как хорошие друзья и товарищи.

— Оленьи бои? — Переспросил Император. — Однако.

— А как это ещё можно назвать? Как два оленя в период гона сейчас начнут здесь рогами друг в дружку стучать.

Я хотел возразить в плане оленей и рогов. Я вообще-то холостой, так что рогов у меня не может быть априори. Но напоровшись на взгляд Берестина, решил промолчать.

— И всё же нужно обойтись без рукоприкладства, Андрей Ярославович. — Сказал Император.

— Ваше Величество, не я начал, вернее не я вызвал на бой Фридриха, а он меня. А так как бой будет по-мужски, то есть на кулаках, то без рукоприкладства никак не обойтись. Извините, Ваше Величество. И в конце концов, Ваше Величество, господин полковник, вы как мужчины меня должны понять. Я не могу отказаться от выяснения отношений. Это потерять лицо. А я не хочу, опуститься ниже уровня плинтуса в её глазах.

— В чьих? — Задал вопрос полковник. Я посмотрел на него удивлённо. Чего он дурачка разыгрывает? Разве не понятно в чьих глазах?

— В ЕЁ. Так что тут выхода нет. Если только меня не арестуют по серьёзным обвинениям.

— Я думаю, что именно это и придётся сделать.

— А по какому обвинению, простите, господин полковник?

— За подделку документов. За подделку денежных знаков. Достаточно?

— А какие документы и деньги я подделал, позвольте узнать, Алексей Николаевич? Паспорт гражданина Российской Федерации? Или деньги этой страны? Так не подходит. Потому, что, как можно подделать деньги и документы несуществующей страны? Хотя, я понимаю, Алексей Николаевич, что был бы человек, а Отдельный Корпус Жандармов статью найдёт, по которой меня могут законопатить туда, куда волки бояться бегать сра… Извините, боятся гадить бегать. Но опять же, на долго ли всё это будет?

— Можно на очень долго.

— Ничего. В конце концов, всё равно произойдёт то, о чём писал, в своё время, великий русский поэт:

Оковы тяжкие падут,