— Понял, Ваше Высокопревосходительство.
— Вот и хорошо. Иначе… Сам понимаешь. Это особо охраняемая государственная тайна. И не дай бог, об этом, кто ещё узнает. А теперь, как дипломированный специалист дай мне ответ, какова правда в его ответах?
— Он сказал правду, 100 процентов. Но как царскую семью могли расстрелять, если Государь-император и Цесаревна, Ольга Николаевна тому подтверждение, что они живы?
— Никто никого не расстреливал. Это проверка на устойчивость к полиграфу. Понятно, лейтенант?
— Так точно, Ваше Высокопревосходительство.
— Это ещё не всё. Впереди вакцина правдивости. И ты будешь допрашивать его после инъекции, это тоже понятно, лейтенант?
— Так точно, Ваше Высокопревосходительство.
— И будешь молчать до самой своей смерти. Ты меня понял, лейтенант?
— Так точно, Ваше Высокопревосходительство.
— Будешь всё делать правильно, далеко пойдёшь. Я тебе это обещаю. О том, что здесь происходило знаем только мы трое. Я, ты и Самарин. Он болтать не будет. Если информация хоть на каплю просочиться куда либо, ты понимаешь, что будет с тобой и твоей семьёй, по Особому протоколу?
— Понимаю.
— Вот и хорошо. Если кто начнёт интересоваться результатами допроса Самарина, сообщать сразу мне лично. Незамедлительно.
— Да, так точно. — Лейтенант вытянулся опять.
Я посмотрел на часы, которые подогнал дед. Время 13.55.
— Господин полковник, пять минут осталось. Что делать?
— Пошли.
— Куда? Я не переодетый. Мне надо костюм одеть и прочее. В конце концов, я перед Его Величеством предстану.
Некоторое время Берестин смотрел на меня бешеными глазами, потом резко успокоился.
— Вот так и иди, Андрюша.
— В смысле так и идти? Алексей Николаевич? Я так и пойду к Его Величеству? В этом костюме? Вы с ума сошли? Господин полковник?
— Язык попридержи. И да, именно в этом ты и пойдёшь. Так как это и есть состояние твоей души, Андрей. И твоего внутреннего я. Так что подскочил, Самарин и вперёд. — Рявкнул главный жандарм России.
Меня провели дальше по коридорам. В конце концов, мы зашли в комнату, где всё было заставлено медицинскими приборами. Там лежал на широкой постели человек, подключённый к аппаратам. Я подошёл и сел рядом с ним на стул.
— Здравствуйте, Ваше Императорское Величество. — Сказал я, глядя на этого мужчину.
— Здравствуйте, господин Самарин. — Поздоровался он и потом некоторое время молча рассматривал меня.
— Извините меня. — Сказал ему. Всё же он отец девушки, которую я затащил на крышу.
— За что Вы просите извинения, Андрей Ярославович?
— Да за всё, Ваше Величество. За то, что одет… — Я оглянулся. Наши с Берестиным глаза встретились. — За то, что одет не по протоколу, не в костюм, галстук или жабо. Но мне сказали знающие люди, что нынешний мой наряд очень хорошо отображает моё внутреннее я. Извините за то, что не по протоколу подарил, Вашей дочери праздник. За то что, поругался с Вашим будущем зятем. За то что, Ваша дочь сбежала со мной на крышу дома и была счастлива. Пусть не на немного и не на долго, но всё же. Я такой какой я есть, Ваше Императорское Величество. Но я хочу сказать одно, Ольга Николаевна очень хорошая. Я уверен, что Вы будете ей гордиться. Она станет хорошей императрицей для своих подданых.
— Вы в этом уверены, Андрей?
— В чём?
— В том, что она будет лучшей императрицей для своего народа?