Как дай вам Бог любимой быть другим.
Замолчал, глядя на Ольгу. Она качала головой.
— Андрей, ты издеваешься?
— Что, плохие? Значит в топку?
— Андрей, ну ты и бессовестный. Это Пушкин, Александр Сергеевич! — Она возмущённо смотрела на меня. Я был сама серьёзность.
— Что, правда Пушкин? Да твою дивизию. То-то я думаю, что-то знакомые какие-то стихи, прямо сами на ум приходят. Лёль, ну милая моя, будь проще. Ну подрался. И что? Небо на землю упало? Зато все посмотрели, какой у тебя бойфренд крутой. Морду в пять секунд любому тиранозавру набьёт. Обещаю и клятвенно клянусь. — Я поднял руку вверх, словно приносил присягу. — Как только Вы, Ваше Императорское Величество, осчастливите меня, раба божьего, Андрея Самарина, женившись на мне, Я не буду больше драться. Исключения, если Вам будет нанесено оскорбление, которое может быть смыто только кровью… На арене. Или в честном поединке.
— Господи, Андрей. Женщины не женятся, а выходят замуж.
— Не в твоём случае. Русская Императрица может только женится, взяв за себя замуж, раба божьего… Ну хорошо, осчастливишь меня тем, что выйдешь за меня замуж. Твоя душенька спокойна, сердце моё?
— Ладно, дрался, пусть. Ты же не исправим. А кто это такая была? Бессовестная и наглая? Ни стыда, ни совести?
— Не понял? Ты о ком?
— О той профурсетке в очень коротких шортах, что ещё чуть и её задница оголится! С которой ты обнимался и даже, хуже всего… Андрей! Ты целовал её!
— Поцелуй был чисто риторический. Не настоящий. Поверь, Лёль. Тем более, я не ожидал, что она полезет сосаться и во всеуслышание заявил, что у меня есть невеста. То есть, ты! Я даже потом рот прополоскал с марганцовкой.
Ольга сделала удивлённое личико.
— Зачем с марганцовкой?
— Для дезинфекции. А что, не надо было?
— Господи, Андрей, ну повзрослей хоть не много.
— Я уже повзрослел, Ваше Императорское Величество, клянусь своей треуголкой… Оль, всё это ерунда. Поверь. — Я стал серьёзен. — Эта девочка была курьером. Она сообщила очень важную информацию.
— Правда? Не обманывай меня, Андрей⁈
— Я не обманываю. Короче, я получил документы, которые подтверждают моё право на активы в Индии, Южной Африке и не только. Там много всего. И ещё, доказательство, кто непосредственно виновен в смерти моей семьи. — Я замолчал. Смотрел на Олю. Она сначала глядела не меня не понимающе, а потом, даже рот ладошкой закрыла. Я кивнул ей. — Я думаю ты уже в курсе, какие бумаги я искал. Их все Самарины искали. Отдельный Корпус Жандармов тебя уже просветил? — Я был сама серьёзность.
— Да, я знаю. Это имеет очень большое значение для Империи, а не только для одних Самариных. Значит они у тебя?
— У меня, Оль. Я тебе первой это говорю. Даже дед ещё не знает. Сегодня, я официально заявлю о своём праве на эти активы. А вот информация о том, кто виновен. Видеозапись. Дед такое не простит.
— Я всё поняла, Андрей. Ты когда приедешь в Москву?
— Я не знаю, Оль. Правда. Я очень хочу к тебе. Увидеть тебя. Твои глаза, твою улыбку. Зарыться в ворох твоих волос. Ощутить твой обалденный запах. Почувствовать вкус твоих божественных губ. Очень хочу. Но навряд ли дед меня отсюда отпустит, особенно в свете последних событий. Мне придётся ехать и в Индию, и в Южную Африку и ещё в кое какие районы Азии и даже Южной Америки. Там много чего. Могу сбросить бумаги Отдельному Корпусу жандармов. Для страховки, в электронном варианте.
— Хорошо, Андрюша. Сбрось. Я предупрежу Алексея Николаевича.
— Всё верно, Оль. Предупреди. Это приоритет для ОКЖ.
Потом позвонил дед.
— Ну что, внук, мать твою.
— Да, деда. И я тебя люблю. Хочешь выразить возмущение, что я веду себя как полный балбес, который бегает драться на арене?
— Ну тогда объясни мне, что это было? Ты официальный жених Её Величества. Ты понимаешь, что так себя вести ты не имеешь права!
— Может, деда, и не имею права. Но веду. И именно благодаря этому я получил то, что мы так долго искали. Документы на наши активы в Индии и Южной Африке и не только. Индия и Южная Африка это только вершина айсберга, деда. — В трубке была тишина. Я тоже молчал. Потом услышал голос деда: