🕮 Читать книгу «Бойфренд для Цесаревны» онлайн

— Личное доверенное лицо старшего Самарина. Подчинялся лично ему и больше никому.

— И что он выполнял для отца?

— Информации нет. Но состоял в штате секретаря-референта. Однако, судя по всему, это было всего лишь прикрытием. А что конкретно он делал, не известно. Я поговорил с одной женщиной. Она давно, лет двадцать, работает в корпорации в секретариате. Она мне и пояснила.

— А он где?

— Исчез на следующий день, когда стало известно о гибели семьи Самариных в авиакатастрофе, Андрей. Утром пришёл на работу. Пробыл там весь день, в своём кабинете. Что делал, не известно, потом вышел из здания офиса и всё. Домой не вернулся. Его брат, с которым он проживал, обратился в полицию. Вот розыскное дело из полиции. Оно было прекращено и сдано в архив. Сам Андриан признан умершим.

— Твою дивизию!.. Как ты думаешь, он исчез потому, что спрятался? Или потому, что его похитили?

— Этого я не знаю. Но знаю одно, если он спрятался, тогда есть шанс его найти и увидеть. Правда след сильно остыл за 15 лет.

— И всё-таки начни поиск. Привлеки людей, столько, сколько нужно. Я обращусь к Берестину. Пусть направит сюда своих ищеек, пусть активизирует местные резидентуры. Этот Салинас мне нужен.

— Так, следующий в списке? Кристобаль Оливера… Это кто?

— Интересная личность. Руководящих постов не занимал. Трудился в банке «Голд стандарт». Банк является структурным подразделением корпорации.

— А в чём он интересен?

— Он отвечал за банковские переводы. За это и другие люди отвечали, но только он отвечал за переводы в один из банков Гонконга. «The golden credit system».

— Золотая система кредита?

— Да.

— А что в этом такого?

— Дело в том, что в отличии от всех остальных банковских переводов, которые производились в общем порядке, переводы в этот банка Гонконга шли по отдельному протоколу.

— Что за протокол?

— Я не банковский служащий и не финансист. Но в двух словах мне объяснил один человек, что банковские операции, которые проводят по отдельному закрытому протоколу, не высвечиваются в системе основных банковских операций. Они скрыты. И чтобы получить доступ к ним нужна санкция первого лица корпорации, иными словами, владельца корпорации, то есть Самарина-старшего и больше никого.

— То есть, доступ имел сам отец и этот Кристобаль?

— Да. Никакие другие банковские операции банка корпорации с другими банками не проходили по этому самому отдельному протоколу.

— И где этот Оливера?

— Кристобаль Оливера уволился за три дня до гибели Самариных. Где он находится, никто не знает. По адресу, где он до этого проживал, живут давно другие люди. Исчез не только он, но и члены его семьи. Вроде бы Самарин-старший подарил ему и его родным, за хорошую работу, путёвку в кругосветный круиз. С тех пор ни его, ни членов его семьи никто не видел. Розыск никто не открывал, так как заявления о их пропаже в полицию не поступало. — Ли смотрел на меня с каменным выражением лица.

— Замечательно. Либо кто-то очень хорошо зачистил всех, кто мог иметь отношение к сделками по Индии и Южной Африке, либо это отец позаботился о том, чтобы информация об этом не ушла куда-то на сторону. Но почему? Из-за Синдиката?

— Скорее всего. Но если исходить, что это именно Самарин-старший убирал людей, причастных к этим сделкам, то он скорее всего прятал их. Либо все они имели его указания на случай ЧП. А те, кто всё же остался здесь, проигнорировав хозяина, поплатились. Но не от него, а от тех, от кого Самарин пытался их уберечь. По сути указания выполнили до последней буквы только двое — Кристобаль и Салинас. С Марией Консепсьон Рольдан всё понятно. Она уже тогда знала, что смертельно больна, поэтому ей прятаться и бежать куда-то не нужно было. Да и скорее всего она не знала всех деталей и нюансов многоходовки, хотя и имела представление. Ещё двоих застрелили.

Ли ушёл, заниматься розыском пропавших. Я всё ещё сидел в своём кабинете. Было уже поздно. Сумерки на юге наступают быстро и так же быстро переходят в ночь. Стоял возле панорамного окна, смотрел в него. Ко мне постучавшись, заглянул секретарь.

— Босс, к Вам Екатерина Назаровна.

— Пусть зайдёт.

Она зашла. Я продолжал стоять у окна. Не поворачиваясь, спросил:

— Екатерина Назаровна, поздно уже. Чего в гостиницу не идёте?

— Работала. Сейчас пойду.