— Значит всё должно быть по справедливости? А чего тогда рабочие в таком виде?
— Они не хотели работать на революцию.
— То есть, за бесплатно? Скажи мне, а для чего или вернее для кого эта революция делается?
— Для народа.
— А они, это не народ?
— Они предатели. — Похоже полностью конченный революциЁнер.
— С тобой всё ясно, как и с остальными. Ли, эти мне не нужны. — Я смотрел ему в глаза.
— Что, совсем не нужны?
— Нет. Ни в каком качестве. Посадят их в тюрьму, сбегут. Пусть не все, но кто-то и опять начнут тут партизанить и прочая ахинея. А оно мне не надо. Да и для остальных будет хорошим уроком, что моё трогать нельзя, если хочешь жить.
— Понял. Приказ ясен.
Повстанцев угнали куда-то за административные здания. Вскоре оттуда послышались выстрелы. Фрэнк, глядя на меня, кивнул. Наверное, это было слишком жёстко. Но вот только меня тоже гоняли эти революциЁнеры по джунглям жёстко и попадись я им, был бы давно мёртвым. И их совершенно не мучала бы совесть. Ибо, как давно известно, у профессиональных революциЁнеров совести нет априори. Как и моральных тормозов. Ну а раз у них нет, значит и у меня, по отношению к ним её тоже не будет.
Потом целый день разбирались с рабочими. Вызвали на рудник медиков. Кого-то пришлось отправить в больницы. Для этого дополнительно вызвали ещё один транспортный вертолёт…
Ольга, завершив разговор с Самариным, положила сотовый на стол. Посидела задумавшись, при этом постукивая наманикюренными коготками по столешнице. Потом подняла трубку стационарного телефона.
— Алё, Алексей Николаевич, зайдите ко мне. — Положила трубку. Через пару минут в кабинет постучались. Зашла секретарь, фрейлина Её Величества.
— Ваше Императорское Величество, к Вам шеф Отдельного Корпуса Жандармов, генерал Березин.
— Просите.
В кабинет к юной Императрице зашёл Алексей Николаевич. Генерала он получил недавно. Щёлкнул каблуками и кивнул.
— Ваше Императорское Величество…
— Полно, генерал. Проходи, крестный, присаживайся. — Ольга подождала пока шеф Отдельного Корпуса Жандармов не сел напротив неё. — Дядь Лёш, скажи мне… — Ольга испытывающе смотрела в глаза Березину. — Кто заказал убийство Андрея? И я не хочу услышать, что Вам ничего не известно. Вам известно. Это я знаю очень хорошо.
Генерал кивнул. Положил на стол папку, которую принёс с собой.
— Я знал, Оля, что ты, в итоге, задашь этот вопрос. Здесь в этой папке ответы на всё. Но на словах скажу тебе. Ты была маленькая, когда у Самариных началась война с англосаксами. Вернее с их кланами. Это тогда назвали войной за потомство. У Фрола Никодимыча и его супруги убили двух сыновей. Самарины ответили и ответили очень жёстко. Тоже ударив по потомству своих противников. Мы тогда не вмешивались. Вернее правительство Империи не вмешивалось, как и правительство САСШ и Великобритании. Это была разборка кланов. Итог этой войны, три госпереворота в трёх странах. Два в Африке, где Самарины забрали себе активы трёх американских и английских компаний и один переворот в одной Азиатско-Тихоокеанской стране. И очень сильно пострадали потомки англосаксонских кланов. В итоге, они договорились между собой, что детей больше никто не трогает. Этот договор держался почти 15 лет.
— Но этот договор оказался нарушен? Старший внук Фрола Никодимыча попал под миномётный обстрел и чуть не погиб. Плюс ещё один внук, Андрей Самарин пропал, Его самолёт оказался сбитым.
— Совершенно верно. Договор оказался нарушен. Дело в том, что кто-то из англосаксов посчитал, что они бессмертные.
— И?
— Оказалось, что не бессмертные. Они так же умирают, как и простые смертные. У одной, очень влиятельной семьи, которая фактически контролирует ФРС САСШ взорвался в семейной усадьбе бытовой газ. Так взорвался, что разнесло треть особняка. Сам глава клана остался жив, но лишился руки. Погиб его старший сын, его жена их ребёнок. Мальчик.
— Как интересно. Дальше?
— У второго семейного клана пропала яхта с двумя сыновьями м их жёнами в районе Багамских островов. Никаких следов. Там вся береговая охрана поднята на ноги, даже флот задействован в поисках и авиация.
— Самарины?
— Конечно, Оля. Я даже не сомневаюсь в этом. Хотя прямых доказательств этому нет. Это ещё не всё.
— Продолжай, крестный.