— Ээээ… Не помню. Много.
— Вот видишь. А баня, это святая святых чистоты и телесного благоговения. Я же не предлагаю тебе парится в бане с проститутками. А говорю о Зое, когда вы поженитесь. Вы же поженитесь, Фридрих?
— Я очень хочу жениться на Зое. Очень надеюсь, что получу одобрение со стороны моих родителей и моего дядюшки. А так же благословение от родителей Зои.
— Ну вот, теперь мы подошли к самому главному. Парится с женой, это нормально, даже нужно. Это, как исполнять супружеский долг. И секс с женой в бане, не есть разврат, а удовлетворение не только духовных потребностей супруги, но и телесных с пользой для здоровья во всех отношениях. Не веришь мне, спроси у Трофима Степановича. Он человек старше нас, умудрённый жизненным опытом. Так ведь, Трофим Степанович? — Я посмотрел на Ярового. Тот ухмылялся.
— Всё верно, Андрей Ярославович. Парится с супругой бане есть дело благое.
И тут увидел в окно, что на соседнем подворье, благо декоративный плетень между участками атамана и Ярового был низкий и… Одним словом именно декоративный, как жена атамана и её дочка повели наших барышень в баню, но атаманскую.
— Вон смотри, Федя. Наших девиц уже повели в баньку. Так что пошли. Кваску ядрёного, холодненького после парной попьём.
Хорошо попарились. Кваску ядреного попили. Потом пошли гуляния. Ольгу с Зоей и Настей после бани обрядили в одежды донских казачек. Вечером увидел Ольгу. Потрясающе! Я засмеялся, видя её. Блеск. Начал хлопать в ладоши.
— Оля, ты чудо!!! — Крикнул ей. Она увидев мою улыбку расслабилась и тоже засмеялась. На ней был традиционный донской женский кубелек — традиционное распашное платье казачек Дона. Плюс пояс, традиционный для казачек Дона. На голове у Цесаревны был головной убор чалоуч. Её волосы были заплетены в одну косу. Так, как положено у незамужней девицы. Ольга в казачьем прикиде была обворожительна. Смотрел на неё и терялся. Она подошла ко мне.
— Андрей, ты чего такой?
— Какой, душа моя?
— Словно убитый. Я такая плохая?
— Наоборот, Оль. Ты прекрасна.
— Тогда что тебя останавливает?
— Ничего, Оль, не останавливает. Просто странно…
— Что тебе показалось странным? — Цесаревна была уже рядом со мной.
— Многое, Оль, пусть принесут гитару
Гитару принесли военные. С вертолёта. Он перед этим низко прошёлся над станицей. Бдят черты полосатые. Я усмехнулся. Её вообще все прикрывают. И спецслужбы и армия. Это о чём говорит? Её любят все. И спецслужбы и армия.
Я начал играть на гитаре.
Чёрный ворон, что ты вьёшься,
Над моею головой!
Ты добычи не дoбьёшся,
Чёрный ворон, я — не твой…
Я играл, пел. Ольга подпевала мне.
Завяжу смертельну рану
Я подарённым платком,
А затем с тобой я стану
Говорить про всё рядком…
Песня неслась над станицей. И нам подпевали многие.
А отцу скажи отдельно,