Разошелся — так и сыпет:
'Треугольник будет выпит! —
Будь он параллелепипед,
Будь он круг, едрена вошь!'
Когда закончил играть и петь, народ ещё долго смеялся. Ольга села наконец, на попу. Смотрела на меня. Я ухмылялся, играл бровями. Она опять закатывалась и падала на спину.
— Андрей, ну хватит, а? У меня уже живот болит.
— Я вообще молчу. Это ты что-то всё смеёшься, хохочешь, как не в себе. Тебе смешинка в рот попала?
— Андрей, перестань.
— Уже перестал.
Некоторое время сидели молча. Я перебирал струны гитары. Улыбаясь, посматривал то на одну, то на другую девушку.
— Ну вот, посмеялись. Теперь нужна другая песня. — Сказала Цесаревна.
— А какую хочешь, Оль?
— Не знаю. Может про любовь?
— Про любовь значит? Хорошо, давай про любовь.
Я заиграл. Решил спеть песню Амирамова «Молодая»:
Я не ною о судьбе,
Лучшее храня в себе
И признанием тебе
Досаждая,
Привыкая к боли ран,
Я прощу тебе обман,
Ты ж как в песне у цыган,
Молодая.
Э-э-эх, молодая.
Ольга слушала, глядя на меня своими огромными глазищами. И в них отражалось пламя костра. А я смотрел в её глаза…
Только мне ль тебя учить,
Как необходимо жить,
С кем не спать,
А с кем дружить,
Всё гадая,