— А почему бы тебе на Фридриха не залезть?
— Андрей, ну ты чего? На него мне стыдно залезать.
— А на меня?
— А на тебя нет. Ты же мой брат!
— Железная логика, дорогая! Но ты посмотри, с какой завистью Фридрих смотрит на меня! У меня сейчас макушка задымится! — Я взглянул на Фридриха. — Федя! Прими Зою. Сделай ей приятное.
— Андрей! — Взвизгнула девушка, валясь с меня в воду. Принц тут же оказался рядом.
— Зоя, если ты хочешь прыгнуть, то можно с меня. — Сказал он, подавая ей руку. Сестра посмотрела на меня с недовольством.
— Ладно, Фридрих. А ты меня не уронишь?
— Нет.
— Тогда я полезла.
После лежали на траве, обсыхали. Я лежал на животе положив голову себе на руки. Почувствовал, как какое-то насекомое поползло по моей спине. Попытался смахнуть. Насекомое исчезло, но вскоре опять давай ползать. Опять махнул рукой, себе вдоль спины. Услышал смешок. Повернул голову и увидел весёлый взгляд Ольгиных глаз и её улыбку.
— Понятно, что за насекомое ползало по моей тушке. — Перевернулся на спину, прикрыл глаза рукой, согнутой в локте. Ольга села рядом. Наклонилась на до мной. Стала водить травинкой по моей груди.
— Оля, ты чего-то добиваешься? — Спросил её.
— Может быть чего-нибудь и добиваюсь.
— Заигрываешь?
— А почему бы и нет? — Она лукаво улыбнулась
— Ты в меня влюбилась и хочешь меня поцеловать!
— Какой ты догадливый.
— Это официальное признание в любви?
— Вообще то, я приличная девушка, чтобы признаваться в любви парню первой.
— А как же мои слова о прекрасном сне, которые я тебе сказал вчера?
— Там было слово «люблю»?
— Нет, но это как бы по умолчанию.
— Не знаю, что такое признание в любви по умолчанию. Я знаю другое признание.
— Оля, я обещал твоим родителям, что всё будет прилично и твоя репутация не пострадает.
— А разве от этого может пострадать репутация? Странно.
— От слов не пострадает. От поцелуя на виду у всех может пострадать. Что о тебе скажут? На меня то можно наплевать с высокой колокольни. Мне всё равно, что обо мне будут говорить.
— Так прямо и всё равно? Даже то, что о тебе буду говорить я?
— Ты нет.
— Тогда чего ты боишься?