Чёрт бы побрал его дядю за то, что тогда, много веков назад, он вздумал соблазнять Лотэра могуществом и силой…
«Ты должен пить до последней капли, выпивать саму суть естества. Только так станешь достаточно сильным, чтобы одолеть моего брата», — увещевал его дядя, когда они снова встретились.
«Мои глаза и так уже красные, разве нет?» — возражал Лотэр. — «Я прошёлся по смертным карающим бичом».
«Но можно и бессмертных выпивать досуха… И забирать у них силу и умения. Присоединяйся ко мне, Лотэр».
«Иванна предостерегала от этого».
Фёдор плоско улыбнулся: «Твоя прекрасная мать, вероятно, полагала, что ты успеешь прикончить Стефана значительно раньше…»
Лотэр жаждал могущества, и очень скоро его целью стали бессмертные. Однако их души были значительно более прогнившими, чем человеческие, а память хранила намного больше воспоминаний. Губительное сочетание для коcаша.
Дядя посулил ему непревзойдённую силу, и Лотэр получил её. Но родственник умолчал о том, насколько разрушительны побочные эффекты подобного могущества.
Безумие. Воспоминания, разрывающие голову набатным звоном. Лотэр балансировал на лезвии ножа.
Фёдор тоже был коcашем и окончательно обезумел задолго до своей смерти в минувшем году. Лотэр же каким-то образом заставил себя отказаться от убийств и не забирать чужую память без крайней необходимости. И только это позволило ему вцепиться когтями в остатки своего разума и не шагнуть за грань.
«Всё ради Последнего Хода. Моей решающей партии…»
Вампир взглянул исподлобья на девушку, сидящую на диване. Сколько он уже тут ходит, погрузившись в раздумья? Страх исчез из её глаз, и теперь с коварным выражением лица она поглядывала на каминный набор.
В другой ситуации он бы восхитился её силой воли. Но не сейчас.
— Должно быть, ты всё-таки хочешь их смерти, — рявкнул Лотэр.
Она проворно отвела взгляд от чугунных принадлежностей и уставилась прямо перед собой.
Нахмурившись, вампир снова заходил из стороны в сторону, обдумывая свою реакцию на Элизабет. Он не помнил, чтобы его тело отзывалось так неистово даже в ту единственную ночь, которую он провёл с Саройей.
После того, как мужчина получил свою первую разрядку с ней в лесу, он с лёгкостью держался вдали от богини на протяжении нескольких лет.
А сейчас желание буквально кипело внутри вампира.
«Не обращай внимания. Саройя уже скоро восстанет».
И когда это случится, он прикоснётся к ней, попробует на вкус. Исследует все её новые округлости и изгибы.
— Вот блин, твои глаза становятся… ещё более жуткими, — подала голос смертная.
Узри безумие в глазах вампира.
Все в мире Ллора знали, что Лотэр уже на грани, но никто не представлял, насколько красноглазый падший близок к пропасти.
Большую часть времени он с трудом отличал воспоминания своих жертв от собственных. Во сне, словно лунатик, он перемещался в незнакомые места. И всё чаще и чаще его обуревали приступы неконтролируемой ярости.
Даже сейчас он едва сдерживался, чтобы не взорваться.
— Я хочу, чтобы Саройя восстала, — сказал он девчонке.
— А ты не можешь сделать наоборот и её забрать из меня? Помесить её в тело какой-нибудь красноглазой демоницы…
— Она не больше демон, чем я сам! Саройя Жница Душ — богиня смерти и крови, древнее божество Орды вампиров.
— В-вампиров? — пролепетала Элизабет и неуверенно поднялась на внезапно сделавшиеся ватными ноги. — Ты что… ты же не вампир?
Лотэр обнажил клыки.