От самой идеи трансформации в другой
генетический вид
её бросало в дрожь. Как же она могла не скорбеть о том, от чего должна была отказаться навсегда? Жаренная курица, которую готовила её мать, вафли, пиво.
Солнечный свет
Она спросила его:
- Тебе хотелось хоть раз провести ведь, нежась на солнце?
- Я не могу скучать по тому, чего никогда не знал.
- Но я могу.
- На этот счёт посмотрим...
А больше всего она будет скучать по своим родным.
Он говорил её:
- Ты никогда их больше не увидишь, Элизабет.
Теперь я
твоя семья, ты взяла мою фамилию в тот момент, когда я сделал тебя своей. Ты должна быть предана лишь мне одному.
И даже если она верила, что сможет обойти данное заявление, оставались и другие проблемы.
Она узнала, что в Ллоре фактически не было вампиров женского пола, потому что все они умерли от какой-то разновидности чумы для бессмертных, которая заражала лишь их.
- Что если я подхвачу эту чуму, когда ты меня обернёшь? - спрашивала она его.
- Об этом ты должна волноваться в последнюю очередь. Беспокойся об убийцах, войнах, пытках. Только не о болезнях.
- Твой мир всегда настолько жесток?
- Ллор - ... безжалостен, - признал он.
И чтобы в нём выжить, Элли придётся стать более агрессивной, даже чёрствой. Он сказал, что те бессмертные, кто смог прожить в Ллоре долгую жизнь, зарабатывали себе дурную репутацию, основанную на смелых комбинациях и храбрых поступках.
В тюрьме она изо всех сил пыталась сохранить свою человечность. Теперь же она должна была от неё отказаться.
Достаточно ли сильно она его хочет? Чтобы настолько радикально измениться?
Она бы могла это сделать, если бы любила его. Но она
не любила.
Совсем
нет.
Разум против разума.
Только дура его полюбит..
.