Стефанович бы посмеялся:
- Сын Дакийцев ничем не лучше вампира Орды.
Он бы спросил, пахнет ли кровь Элизабет вином и мёдом.
И мне бы пришлось сказать "да".
- Ты ведь знаешь, что Элизабет не может быть твоей Невестой, - тихо заметила Саройя. - Если забыть о том, что я -
богиня,
и, следовательно, безупречно соответствую тебе как королю, подумай вот о чём: ни один вампир не мог бы мучить свою женщину так, как это делал ты.
Саройя была права. Разве его инстинкты не удержали бы его от причинения вреда Элизабет?
Вместо этого он приговорил эту смертную к казни. Он унижал её при каждой возможности, не давая забыть о неизбежной угрозе смерти, изводя её этим.
Мучая морально.
Узри океан, к которому ты никогда не прикоснёшься, бриллианты, которые
никогда не будут твоими. Жажди мужчину, который никогда не захочет тебя в ответ и ощути удовольствие,
которое никогда не повторится...
Лотэр ощутил в горле желчь.
Это не была Элизабет. Просто
не могла быть.
Даже Фёдор, его дядя, не мучал свою Невесту подобным образом, а ведь она была его ненавистным врагом.
Ивана говорила Лотэру:
- Ты будешь хорошим и справедливым королём для своей Невесты.
Но он не был таковым для Элизабет, жизнь девушки была похожа на ад.
Не она, не она.
И всё же, по мере того, как его беспокойство усиливалось, а тяжесть сомнений стала непомерной, его первым импульсом было желание дотронуться до Элизабет.
И не потому, что она была его Невестой, но потому, что лишь она могла подарить ему наслаждение и заставить забыть о проблемах на какое-то время.
- Заставь её выйти на передний план, - выдавил он.
Саройя моргнула.
- Ты меня отвергаешь?
- Да.
- Почему ты даже не попытаешься меня соблазнить?
- Ты не чувствуешь ко мне никакого влечения. И никогда не почувствуешь. Я могу подождать человека, которого ко мне влечёт.
- Откуда ты знаешь, что со мной не будет лучше?