🕮 Читать книгу «Изъ Москвы с любовью. Том 1» онлайн

— Наши? — переспросила Соль.

— Ага. Давай, прям туда, — это я водителю.

— Тут нет проезда, — попыталась возразить ротмистр.

— А плевать!

— А и верно! — поддержала она меня, и машина по её команде свернула на тротуар и поехала через него прямо к оной массовке. Танки грязи не боятся, а машины царского гаража бордюров.

Подъехав и нагло осветив всех фарами, двинулись на выход, ротмистр — первая, открыв мне дверь, как важной персоне (снова хату палит, но я не в претензии — в них это на автомате вбито). Охранницы из теперь уже задней машины оказались рядом быстрее не спешащего вылезать меня, а сёстры так вообще слишком обалдели, чтобы торопиться.

— Народ, всем привет! — помахал я ручкой, оглядывая собравшихся, когда вылез. Как уже сказал, освещение вокруг клуба, включая парковку, было великолепным, все всех прекрасно видели. Практически все стоящие тут были незнакомыми, только Троекурову узнал. Сегодня она щеголяла в стильном синем платье, в приятном декольте которого глаз непроизвольно останавливался — очень уж симпатичный вид. Не слишком большая грудь, но и не маленькая, но главное, подана умело, так, как надо. Рядом тот же щуплый паренёк, что был рядом с нею под стеной, но я его и там плохо рассмотрел, и тут он производил впечатление невзрачного серого мышонка, особенно рядом с такой шикарной спутицей. А, нет, ещё в том конце Тома Геловани — приветственно помахала мне в ответ на моё махание. Остальных не знал, хотя судя по выражениям лиц, знали меня если не все, то больше половины.

— С кем имею честь? — обернулась к нам и зыркнула взрослая женщина лет тридцати пяти, которая, видимо, до этого препиралась с ребятами. Одета солидно, в стильное блескучее и тоже синее, ещё более тёмное, чем у Троекуровой, вечернее платье со скромным декольте (хотя что показать там было, просто специально запрятано), с подолом в пол, чуть-чуть усиленным распорными кольцами. Не кринолин эпохи славного восемнадцатого века, но всё же маленький намёк на него. Вид у женщины строгий, по лицу заметно, горя в жизни хлебнула немало, став сильной и суровой стервой, глаза серьёзные, взгляд пронзительный. Лет тридцать пять на вид, но, тут фиг знает, из-за магии и косметологии могу ошибиться и в одну, и в другую сторону. Чем-то напомнила мою маман — глядя на неё, Альтер-эго понял, что в своём прежнем мире, встреть такую, не справился бы. Не потянул. От этой мысли я крякнул про себя и заулыбался, что не могла не отметить женщина, еле-еле заметно растянув губы в ухмылке — кому не нравится, когда тебя правильно оценивают?

Кстати ребят вокруг женщины было не много, всего несколько человек; часть собравшихся представляли собой… Охрану. Просто охрану — таких же кобылиц, как наши дружинницы, только в деловых костюмах и без оружия. Ну да, кто ж в первый раз отпустит дитятку неизвестно куда по призыву неизвестно кого? Хотя бы телохранов дать надо.

— Саша, — представился я ей. — А вы — боярыня Суслова?

— Боярыня Суслова, — кивнув, продолжала хмуриться женщина.

Мне на её ужимки было плевать, я на войну приехал. Как тёзка свой, который Персию, Бактрию и часть Индии в своё время покорил. А значит спокойно работаем, подтверждая реноме представителя царской династии, выше которого только три сестры и мама, и это во всём пятидесяти шести миллионном царстве-государстве.

— Меня ваша дочь пригласила на день рождения. Правда, устно. Но из уст боярышни такие вещи… Не бросаются люди такими вещами просто так, — уверенно покачал я головой.

— Саша… — повертела она моё имя на языке Она, конечно, поняла, кто я — у моих охранниц на шевронах, карманах и шлемах логотипы… В смысле гербы Годуновых. Да и кто ещё может быть таким наглым, чтобы по парковке по бордюрам проехать, а не в объезд, как все? Но раз я не представился, решила не форсировать события. — Не пойми меня неправильно, Саша, но я об этом ничего не знаю.

— Я вас понимаю, — ехидненько усмехнулся я, — но приглашение прозвучало в присутствии трёх-четырёх десятков свидетелей, и из уст боярышни. А слово боярское не может быть шуткой.

— Если слово боярское… — потянула боярыня, соглашаясь, понимая, что надо включать заднюю.

Учитывая, какое положение они занимают, думаю, она не просто так сюда вышла. Представьте, у дочурки (даже если не она биологическая мать, дочерей в полигамных семьях делить не принято, все читаются условно твоими дочерьми) день рождения, а у входа с парковки собирается молодняк, которого не приглашали. И молодняк не простой, а из обеспеченных семей — вона какие крутые тачки, и все дитятки с охраной. Кто это может быть? Так мажоры, решившие сорвать мероприятие! Я б на них в первую очередь подумал. Но и устраивать жесть тоже не дело — всё же явно дети не последних людей в государстве. Чуть перегнёшь палку — и тебе вместо игнорирования травлю устроят. Вот она и вышла осмотреться, кто это и что хотят. А раз все на взводе, и куча охраны… Вот и негатив.

Сейчас же, увидев меня, узнав, прокачала ситуацию и поняла, что не сможет не пустить, даже если я мажор-провокатор. Последствия будут ещё хуже, чем потенциальный срыв празднования. А слово боярское, которым прикрылся… Хотя нет, и оно важно — тут махровый феодализм, для средневековья дворянская и боярская честь не пустой звук. А хлёст был под стеной, в присутствии свидетелей — если порыться, найдут таковых недоброжелатели. Она себя чувствует припёртой к стенке, вот и реагирует бурно, растягивая время, понимая, что это не поможет.

— Хорошо, — пришла, наконец, боярыня в себя. — Тебя дочь пригласила. А-а-а-а-а… — Опасливый взгляд на Троекурову, вставшую в центре толпы, и, видимо, ведшую до этого переговоры от имени всех приехавших. — А эти молодые девушки и юноши?

— Каюсь, боярыня, — склонил я голову — типа, повинился, — я без спросу пригласил с собой несколько своих друзей. Чтобы поддержать Аню, ибо ей непросто. Показать, что не вся Москва состоит их снобов, плюющих на законы божьи, выдумывающих себе какие-то правила «невместности», которые только у них в головах. Вы пустите нас с друзьями?

Обалдение. Ибо если я не провокатор и на самом деле приехал поддержать… Это же разворот на сто восемьдесят градусов! Она пока не могла осознать этого, не то, что просчитать последствия, а потому просто кивнула.

— Я как бы не против. Чем больше молодёжи, тем веселее. Но Аня… Мы же не знаем вас! — Испуг на лице. Ибо поняла, что это АКЦИЯ. Целенаправленная. Я людей СОБРАЛ. Или не я — я могу плясать под чужую дудку, но это в любом случае фокус внимания, направленный на них, и ей осталось только молиться, чтобы мы ничего не учудили, разгромив их клан окончательно.

— Так для этого и пригласил — познакомитесь, — продолжал улыбаться я. И глядя на всё ещё растерянное лицо, попытался успокоить:

— Мы не шутники, которые приехали зло поприкалываться и поиздеваться. Меня она пригласила, а это со мной, — окинул всех рукой, — свита.

— Сви-ита… — Всё, теперь в её голове щёлкнуло, и шестерёнки встали на место. — Ну, если свита… — Её глаза сузились, после чего женщина окинула внимательным взглядом ротмистра и дружинниц. — Конечно, Саша, раз Аня тебя пригласила, как я могу не пустить твоих друзей? Главное, чтобы ты за них ручался.

Я который раз за сегодня отдал пионерский салют — дескать, ручаюсь.

— Так понимаю, заходить не все вместе будете? — перешла она к конкретике. Уважаю профессионалов.

— Не-а, по очереди, — покачал головой. — У вас как, представляют гостей или просто заходят и всё?

— Если надо — могут и представлять, — кивнула она своим мыслям, а глаза её довольно заблестели. — Сейчас поставлю кого-нибудь на вход, чтобы объявлял входящих. Сегодня закрытая вечеринка, посторонних нет, — махнула рукой в сторону клуба, — так что сделаем всё так, как требуется.

Ага, поняв для чего я здесь боярыня успокоилась. И, видимо, мысль о «крыше» со стороны членов царской семьи не вызывает у неё истерики и неприятия. Простолюдинские корни, привычка вести дела, в которых без какой-либо «крыши» в принципе невозможно?