— Дежурная, слушает, — раздался голос на том конце.
— Привет, красотуля. Это Саша. В смысле, царевич Александр. Я в Красных рядах, и мне нужна помощь.
Пауза, щелчок, и заинтересованный голос.
— Повторите, пожалуйста?
Ага, переключила меня или на запись, или на громкую, или на прослушку кого-то ответственного.
— Я говорю, мне нужна помощь. Мы тут с сестрой и девчонками хотим кое-кого с днём рождения поздравить, и нужно найти телефон, куда позвонить.
— Сообщите пожалуйста, где конкретно вы находитесь? — Другой голос.
— В магазине музыкальных инструментов «Мелодия», купеческий ряд, второй этаж. А ваши девочки стоят у входа у плаката с надписью… — Это я оглянулся на охрану.
— Минутку.
Одна из дружинниц возле указанного мной плаката отвернула воротник и что-то произнесла. Связались, получается, уточнили, что мы это мы. Ибо она посмотрела на меня, держащего трубку у уха у стойки кассы, и снова что-то произнесла.
— Ваше высочество, благодарю за ожидание, нам нужно было подтвердить, что это вы. Какой у вас вопрос?
— Найдите мне телефон дома бояр Сусловых.
— К сожалению, мы не можем предоставлять такую информацию
Сучка! Ну, твари, держитесь. Сами напросились.
— Оперативную на связь вызови!
— Подключить к разговору оперативную? — переспросила дежурная.
— Да. Или Горлицу, если она на базе.
— Это конфиденциальная информация.
— Ваше высочество, я слушаю. — А это голос начальника караула, с которой общались перед моим походом в ГУМ. Слушает линию? Замечательно.
— О, все в сборе? Тогда попрошу выслушать меня сейчас, и не вздумайте рассоединиться — будет хуже. Нет, девочки, я не буду жаловаться маме, что вы меня силой посадили в кутузку, чтобы не доставлял вам проблем. Понимаю, вы хотели получить воспитательный эффект, а околоток в универмаге на Красной площади по умолчанию дочерняя контора дружины, ваша территория. Понимаю, не дело это, вас таких мудрых сдавать. Н только когда она приедет, я буду ей песни петь. Да так, чтобы она сама спросила: откуда я такую дичь взял? И я честно отвечу, что слышал оную в камере, в которой сидел с местными хулиганами.
— Но ты не сидел в камере с хулиганами! — искреннее возмущение, от которого на душе стало весело — пакостник во мне торжествовал.
— Да ладно! А уверены, что она будет так уж дотошно разбираться? И кстати, это не ваша заслуга, что не сидел, а здравомыслие стражниц, которых вы подставили. А теперь вопрос, у них есть стимул вас выгораживать и прикрывать ваши жопы, когда она начнёт спрашивать, как такое получилось? Или же им поступить зеркально, и пусть царица вас имеет во все отверстия, какие найдёт?
— Александр, я извиняюсь за неудобства, которые причинили, и что тебе пришлось пережить сегодня, — начала включать заднюю оперативная, — но у меня прика…
— Как далёко-далёко, где-то там, в Подмосковье… — начал я петь, перебивая. — Фотографию сына уронила рука. — Тишина на том конце. Да и на этом удивлённые выкаченные глаза всех спутниц, внимательно слушающих наш разговор (а ещё Лёхи и кассирши, но их опустим). — А по белому снегу уходил от погони человек в телогрейке или просто ЗК…
— Александр, прошу, не надо брать на дешевый понт! — В голосе начкара неуверенность и злость, но на показ — попытка наезда. Ха, напугала ежа голым мысом. Если б точно знала, что ей ничего не будет — бросила бы трубку, а значит пусть давит — хоть задавится. — Это глупо и некрасиво, так поступать, и…
— Что ж ты фраер сдал назад, — продолжил я другой песней. — Не по масти я тебе. Ты смотри в мои глаза. Брось трепаться о судьбе. Ведь с тобой, мой мусорок я попутала рамсы! Завязала узелок, как тугие две косы…
— Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла. Гоп-стоп! Ты много на себя взяла! Теперь расплачиваться поздно, посмотри на эти звёзды, посмотри на это небо и на эти розы! Посмотри на это море! Ты видишь это всё в последний ра-аз…
— Саша, не надо так…
Но я уже вошёл во вкус.
— А вот ещё одна.