Я влюбился. Мне хотелось ее оберегать, защищать. Я дурел от того как она доверчиво ко мне прижималась…
Мы поженились через полгода. Быстро? Я так не думал. Я хотел, чтобы она была со мной, и не видел смысла тянуть. Я был уверен в своих чувствах к ней.
Я сглотнул, вспомнив, как она говорила, что ничего страшного, что я не могу иметь детей. Что она любит меня. Что мы что-нибудь придумаем…
«Ох… Алина…», — я покачал головой. — «Как же дерьмово ты поступила…»
Марина грустно улыбнулась:
— Я не прошу тебя меня понять, но она моя сестра, я заботилась о ней, когда родителей не стало. Она тогда была совсем маленькой. Да ты знаешь, это не было секретом. Я пыталась заменить ей мать. В меру своих сил, конечно. В какой-то момент я даже стала замечать, что отношусь к ней больше как к дочери, нежели сестре… Она пришла ко мне однажды и сказала, что у нее не получается забеременеть. Я обследовала ее. Она говорила тебе, что в юности сделала аборт?
Я покачал головой.
— Ей было пятнадцать. Она встречалась с каким-то мальчиком. Не думала, что у них настолько все серьезно было, но узнав о ее беременности, он предпочел исчезнуть. Ромео недоделанный Я все еще считала ее несмышленым ребенком, а Алина уже пыталась принимать взрослые решения. Как-то я вернулась вечером с работы, а она лежит на своей кровати, свернувшись в комок. Вся бледная, в испарине. Что-то шептала в бреду. Я вызвала скорую… — она остановилась и посмотрела на меня. — Она вычитала в интернете как прервать беременность в домашних условиях. Купила себе каких-то таблеток, запила алкоголем… — она замолчала, словно снова переживая те события. — В общем, она добилась того, чего хотела. У нее случился выкидыш. Начались осложнения… Я не знаю, почему она не пришла ко мне изначально. Мне казалось, мы с ней близки… — она замолчала на мгновение. — Она любила тебя, Матвей. Не вини ее. Вини меня. Я позволила ей себя уговорить на эту чудовищную ложь. Я понимаю и не жду твоего прощения.
Я не мог смотреть на нее. Было тошно. Ни говоря ни слова я встал и вышел из ее кабинета. Больше нас с ней ничего не связывало. Я могу понять, почему она так поступила, но простить… Вряд ли.
Чужая ложь стоила мне слишком дорого.
Я потерял женщину, которую люблю.
В редакции мне сказали, что Саша взяла отпуск по семейным обстоятельствам. Дома ее тоже не было, а может, и скорее всего, она просто не хочет меня видеть и поэтому не открывает.
Я по несколько часов каждый день торчал у нее под дверью, постоянно названивая, но трубку она тоже не брала. На сообщения не отвечала.
Я не могу ее в этом винить. Я сам себя бы сейчас с радостью не видел. Я не хочу и не буду искать себе оправданий почему повел себя с ней как мудак. Надо было не выгонять ее, а бежать сразу в больницу и выяснять, что это за медицинское чудо со мной произошло. А я же предпочел обвинить ее в измене.
— Господи, какой я мудак.
— Согласен, — проворчал какой-то мужик лет пятидесяти, выходящий из соседней квартиры. — Ходишь сюда каждый день. Очевидно, что тебя никто не хочет видеть. Шел бы ты отсюда, парень.
— Я должен ее увидеть. Я не уйду.
— Да мне-то, в общем-то, все равно, но жена моя порывается уже участковому звонить, — он залез в карман и достал пачку сигарет, — будешь?
— Не откажусь.
Он протянул мне пачку, зажигалку.
Так мы и провели несколько минут в тишине. Он, опираясь на стену, я, сидя прям на полу, сложив руки на ноги, согнутые в коленях, спиной упираясь в стену, что была напротив Сашиной квартиры.
— Сильно налажал? — Спросил сосед.
— По-королевски.
Он хмыкнул. И мы снова замолчали.
— Тогда и прощение надо вымаливать по-королевски.
— Она не дает мне ни шанса. Дверь не открывает, на звонки не отвечает. На работе не появляется.
— Задача… — протянул мужик, — ну подругам ее звони, авось знают, где она.
— Звонил уже. — Полина послала меня таким отборным матом, что даже я некоторых слов никогда не позволял себе произнести, — без толку.
— Задача… — снова повторил он.
Мне бы только увидеть ее, а дальше я буду вымаливать у нее прощение всю оставшуюся жизнь и даже больше. Без нее я не хочу быть. Я осознал это в тот момент, когда она сказала, что я нужен ей. А в тот момент, когда она доверчиво отдала мне себя впервые, я понял, что не смогу отпустить ее уже никогда. Кажется, именно тогда я ощутил, что люблю ее, но почему-то не сказал ей этого до сих пор.