— Матвей, ты… Тебе обязательно все это говорить? — Я покачала головой и обняла себя руками.
Мне не было холодно, но тело все равно бросило в дрожь.
— Тебя пугает, что я честен с тобой? Думаешь, он, — Матвей кивнул в сторону, куда ушел Егор, — не хочет трахнуть тебя?
— Тебя там не потеряют твои друзья? — Нужно сменить тему.
— Ревнуешь? — Он улыбнулся.
Ревную. Утвердительный ответ.
— Не стоит. Ты для меня номер один.
Дождь усиливался, отрезая нас стеной от внешнего мира, своим шумом заглушая наш разговор.
— Я дам тебе выбор, — вдруг сказал он.
Я посмотрела на него.
— Поехали сейчас со мной и прекратим мучать друг друга либо мы все равно прекратим мучать друг друга, но позже, когда ты устанешь сопротивляться. Выбирай, — сказал он, глядя на меня, уже не улыбаясь, и ждал ответа.
Какой-то выбор без выбора.
Его не было с самого начала. С той встречи в дождь… Я посмотрела на небо.
Уже не пустое…
Тут, наконец, показалась машина Егора и я, не дожидаясь, когда он полностью остановится, сбежала с лестницы и под крупными каплями дождя кинулась к его автомобилю. Я думала, услышу смех за спиной, но его не было. Лишь негромкое:
— Такая трусиха…
Болван.
Я захлопнула дверцу и пристегнулась. Поехали же уже, пожалуйста.
— Извини, что долго. Там какой-то болван выезд перекрыл, — сказал Егор.
Я вздохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Как много болванов развелось.
Глава девятая
Три дня прошло с того дня у залива.
Что-то изменилось.
Неуловимо.
Но я отказывалась это признавать.
И злилась на себя за то, что до сих пор никак не могла выбросить Матвея из головы. Перед глазами настойчиво возникал его образ, как он сидел расслаблено на стуле, как его зеленые глаза прожигали меня насквозь, как его губы складывались в улыбку, предназначенную только мне, его губы… Я хочу снова ощутить их вкус… «Стоп, Саша. Прекрати!» — Ругала я себя и прогоняла образ Матвея из своих мыслей, но он возвращался снова и снова уже шепча мне на ухо, что хочет трахнуть меня.
— Аггррх… — вылезла я из постели и подошла к комоду за новыми трусиками. Матвей прав, даже мысли о нем делают меня влажной, — Ненавижу!
И не могу выбросить из головы.
Он назвал меня трусихой. Он прав. Я боюсь. Боюсь поддаться его обаянию, боюсь сломаться под его напором. Он поглотит меня целиком и уйдет. А что останется тогда от меня после? Нет. Я не могу позволить ему этого. Не могу сдаться. Ради самой себя. И только ради себя. Не подпускать. Отталкивать. Игнорировать.