Мы доели и отправились на занятие по алхимии. Сегодня проходили новый класс препаратов, так что было интересно. После занятия все студенты снова разбежались повторять гистологию, а я задержался, чтобы обсудить с Сергеем Станиславовичем давно волнующий меня вопрос.
— Сергей Станиславович, меня интересует создание нового препарата, — сказал я преподавателю. — Одна из моих наработок показалась мне очень перспективной. Если я напишу научную работу и отправлю её в лабораторию, они могут провести все практические этапы.
— Это интересно, Аверин, — кивнул Сергей Станиславович. — Но так как вы пока что студент, вам нужен научный руководитель.
— Поэтому я и пришёл к вам, — улыбнулся я. — Вы согласитесь им стать?
— О, — растерялся он. — Я даже и не ожидал. В смысле, это очень приятно, что вы подумали именно обо мне.
— А о ком же мне ещё думать? — удивился я. — Вы ведь мой преподаватель, и без вас я бы не достиг таких знаний.
— Спасибо за столь лестные слова, — смутился он. — Я с радостью стану вашим научным руководителем.
— Какие нужно пройти этапы? — уточнил я. — После написания работы?
— Я заверю её и отправлю в лабораторию. Затем несколько её недель будут рассматривать, — объяснил Сергей Станиславович. — Но я был бы очень рад участвовать и в написании этой работы с вами.
— Тогда когда начнём? — просто спросил я.
Преподаватель алхимии чуть ли не в ладоши захлопал от радости.
— Давайте в среду вечером? — предложил он.
В среду у меня олимпиада по общему лекарскому делу, подработка в магазине. Но можно и это успеть!
— Хорошо, буду у вас в кабинете около восьми вечера, — кивнул я. — До свидания!
Мысли о научной работе появились у меня уже давно. Имелись наработки по препарату от похмелья. Я хотел заменить ингредиенты на более доступные. Всё-таки этот препарат являлся одним из ходовых в магазинах с алхимическими препаратами.
Кроме того, на олимпиаде по алхимии я создал проект препарата от давления. Всё это хотелось претворить в жизнь.
Конечно, придётся потрудиться, но моя цель стоит того.
Проговорив с преподавателем, я оказался на обеде почти под его завершение. Но всё же решил поесть, чтобы набраться сил перед экзаменом. Кроме того, при приёме пищи в строгое время вырабатывается рефлекс в деятельности желудка. Желудок начинает «готовиться» к ней заранее, и пища в таком случае лучше усваивается.
Если начать пропускать приёмы пищи, то соляная кислота, активно выработавшаяся к этому времени в желудке, начинает его разрушать. Так возникают гастриты.
Поэтому в дни, когда не было форс-мажоров, я старался питаться регулярно. И поддерживал Владимира, бесконечно твердившего про режим питания.
Под конец обеда мне позвонил друг, словно почувствовав, что я только что его вспоминал.
— Николай, ты где? — возмущённо спросил он в трубку. — Тут же почти все собрались, а тебя нет.
— До экзамена ещё есть время, — удивился я. — Сейчас приду.
— Ты же помнишь, что Павел Фёдорович, наш преподаватель по гистологии, не любит опоздания, — сказал Владимир. — Двери закроет ровно в три, и никого больше не пустит! Так что торопись!
— Сейчас буду, — коротко ответил я, положив трубку.
У Павла Фёдоровича действительно был строгий пунктик на опоздания. Он считал, что лекари всегда и везде должны приходить вовремя. Но время у меня ещё было, так что вполне успею дойти до корпуса.
Я отправился на экзамен. Однокурсников в общежитии уже не было, видимо, все уже давно ушли.
Но проходя мимо каморки с комендантом, что-то меня насторожило. Это была обычная стеклянная будка на первом этаже. Александр Николаевич, наш комендант, уже знал всех студентов в лицо и даже не спрашивал пропуска. Но всё равно старался дежурить в ней, как полагается.
А сейчас он сидел в ней, уронив лицо на стол.
Может, спит? Нет, поза неестественная для сна.