— Николай, я недавно стал вашим деканом, но на курсе вы уже показали себя способным студентом. Выигрыш в олимпиаде по алхимии. Да и на олимпиаду по общей лекарской магии вы в среду записаны. В общем, я не против, — разрешил Дмитрий Романович.
— Я тоже, — кивнул Андрей Александрович. — Только недолго.
Я быстро начал пролистывать все варианты. Если моя теория окажется верной, то мой тест где-то здесь.
Ага, вот и он. На листе был аккуратно оторван верхний уголок, как раз там, где я его подписывал. А вместо этого тест был подписан… Максимом Елисеевым.
Ну конечно, он же сам угрожал мне на предыдущем занятии. Не думал, что он так быстро решит что-то провернуть.
— Вот мой тест, — показав на бумагу, сказал я.
— Но он подписан Максимом Елисеевым, — окончательно запутался Андрей Александрович. — Выполнен, кстати, на отлично. Ни одной ошибки. Я даже удивился, на младших курсах этот студент не показывал такой тяги к знаниям. Но, возможно, решил взяться за ум. Это лучший результат среди студентов, я даже думал поставить ему экзамен без второго этапа.
На что он тоже наверняка рассчитывал.
— Видите, сверху оторван уголок, — показал я преподавателям. — Там было написано моё имя. Скорее всего, Максим Елисеев изначально подписал свой тест также моим именем. Затем он подождал, пока я сдам тест, и попросил своего друга отвлечь вас, Андрей Александрович.
— Точно, какой-то студент всё уточнял, где ему именно надо подписывать. И занял всё моё внимание, — вспомнил преподаватель по физиологии.
— В это время Максим Елисеев оторвал от моего теста уголок и подписал своим именем, — закончил я.
— Но доказательств этому у вас всё равно нет, — произнёс Дмитрий Романович. — Ваша история звучит правдоподобно, и мне самому кажется, что это правда. Но доказать её правдивость перед самим Елисеевым мы не можем. Никто не видел, как он это делал. А значит, мы как будто бы принижаем студента, не веря, что он мог сам сдать тест.
— Верно, у вас есть только этот оторванный уголок, — добавил Андрей Александрович. — Но Елисеев легко сможет это объяснить. Случайно порвал, когда задумался, например. Но я тоже вам верю, Аверин. Вы очень хорошо себя показали на моих занятиях.
— Давайте проведём эксперимент, — предложил я. — Мы не будем обвинять Максима в подмене. Наоборот, скажем, что у него один из лучших результатов. Как и у меня. И вы проведёте блицопрос для нас двоих. Когда Максим не сможет ответить ни на один вопрос, он сам признается.
— Хорошая идея, — кивнул Андрей Александрович. — Так и поступим. Сейчас позовём всех студентов и объявим об этом маленьком состязании.
Я вышел в коридор, и на меня сразу набросился Владимир.
— Что случилось? — спросил он.
— Да ничего, почерк у меня просто непонятный, не везде было видно, какие ответы я выбрал, — успокоил его я.
Максим стоял в противоположном конце коридора и смотрел на меня взглядом победителя. Ну, это ненадолго.
— Студенты, можете вернуться в кабинет, — объявил Дмитрий Романович, выглядывая в коридор.
Мы зашли внутрь и вновь расселись по своим местам.
— Мы закончили проверку теста, — торжественно начал декан. — К сожалению, несколько студентов не прошли этот этап. Сейчас я назову их фамилии, и им необходимо будет покинуть класс. Буду ждать вас завтра в десять утра в своём кабинете.
Он назвал несколько фамилий, и понурые студенты поплелись к выходу. Моей фамилии среди них не было, и Максим уставился на меня с плохо скрываемым удивлением. А он совсем не умеет маскировать свои эмоции, я понял это ещё на приёме у Черновых.
— Кроме того, — продолжил Дмитрий Романович, — двое студентов показали лучший результат среди всех! Ни одной ошибки. Это Максим Елисеев и Николай Аверин.
— Как это⁈ — не выдержал Максим, почти вскакивая с места.
— А что вас так удивляет, молодой человек? — наигранно спросил декан. — Сами не ожидали от себя такого результата?
Вопрос был с явным подвохом, но Максим не заметил.
— Ожидал, конечно, — стараясь вернуть невозмутимое выражение лица, кивнул Елисеев. — Просто Аверин…
— Не ожидали, что лучший студент потока покажет такой результат? — приподняв одну бровь, уточнил Дмитрий Романович.
— Нет, ожидал, — совсем растерялся Максим.