Кнопку нажал один из членов нашей команды, который был хирургом. А раз это его область, он наверняка знает ответ.
— Раствор чистотела, — уверенно ответил он.
Стоп. Разве не отвар чаги? Я точно знал ответ на этот вопрос, так как сам уже неоднократно пользовался этим на практике. И декан в следующее мгновение подтвердил моё мнение.
— К сожалению, это неправильный ответ, — произнёс Дмитрий Романович. — Вопрос переходит команде Московских лекарей, у вас тридцать секунд на размышления.
— Мы и так знаем ответ, — самодовольно заявил один из участников, нажав на кнопку. — Разумеется, это отвар чаги.
— Абсолютно верно, — кивнул декан. — Два очка Московской академии.
Тем временем за нашим столом все набросились с претензиями на ответившего парня.
— Ты что несёшь, все ведь прекрасно знали, что это отвар чаги! — рассерженно зашипел капитан команды. — Но дали ответить тебе, как представителю хирургического потока.
— Я подумал, что речь идёт про наружные осложнения, — оправдывался тот. — Например, если была наружная травма, и пациент вовремя не обратился к хирургу, целостность тканям уже не вернуть магическим путём. И тогда используется отвар чистотела для благоприятного заживления.
Об этом ограничении хирургических способностей я знал. Сращивать ткани между собой хирург мог только в определённый промежуток времени. Разумеется, чем более опытным был хирург, тем длиннее был этот промежуток. Но это не отменяло того, что если пациент порезался три недели назад, и рана уже успела загноиться, но не зарасти — хирург её магией не соединит. Тогда и пригождались препараты для наружного заживления.
И этот парень прав! Вопрос декана звучал «Какой препарат используется в послеоперационном периоде, чтобы избежать бактериальных осложнений».
Никто не говорил в вопросе, что речь идёт именно о внутренних препаратах. Раствор чистотела применяется наружно. И как раз в случаях с запущенными загноившимися ранами сначала проводится ручная чистка гноя из этой раны, как раз-таки операционно, а затем используется чистотел! Мы проходили это ещё на первом курсе академии.
— Протест, — нажав на кнопку, заявил я. Дмитрий Романович как раз собирался перейти к следующему вопросу и взглянул на меня, по меньшей мере, удивлённо. Как и вся моя команда, впрочем.
— Что, простите? — переспросил декан.
— Наша команда подаёт протест, — уверенно повторил я. — Вопрос был сформулирован некорректно. Не уточнялось, наружный или внутренний препарат, а также не уточнили, операция с помощью лекарской магии или нет. А с данной формулировкой вопроса ответ нашей команды тоже является правильным.
— Ну, вопросы составлял не я… — растерянно произнёс Дмитрий Романович, явно не зная, как реагировать. — И я не могу судить об их формулировке.
— Как тогда разрешим эту ситуацию? — спокойно поинтересовался я.
— Да нечего тут разрешать! Ведущий из вашей же академии и наверняка сейчас начнёт вам подсуживать! — возмущённо воскликнул участник Московской команды. — Не может в олимпиаде быть никаких протестов!
— Александр, не позорьтесь, — внезапно произнёс мужчина, всё это время молча наблюдавший игру из зала. — Не позорьте ваш род и нашу академию. С вами есть и ваш представитель.
— Пётр Дмитриевич, ну правда ведь…– уже гораздо менее уверенно промямлил тот студент.
— И как представитель Московской академии, — спокойно перебил его говоривший мужчина, — я поддерживаю протест Петербургской команды.
Этот Пётр Дмитриевич обладал удивительной способностью говорить тихо, но во всеуслышание. Отличный оратор.
— Эм, Пётр Дмитриевич, так что нам делать? — нерешительно уточнил декан.
— Засчитать по два балла каждой команде, — решительно ответил тот. — Каждый прав по-своему, и ответ каждая команда дала правильный.
— Хорошо, — с облегчением кивнул Дмитрий Романович. — По два балла каждой академии!
Не ожидал, что подниму такой ажиотаж своим протестом. Но справедливость была достигнута.
Следующие два вопроса снова ушли Московской академии, участники которой решили воспользоваться тактикой нашего капитана. А именно — жать кнопку сразу же после вопроса.
Но после этого лидерством снова завладела наша команда, выдавая правильные ответы один за другим. В итоге к окончанию первого тура счёт был с явным перевесом в нашу пользу. Пятьдесят два — десять.
— После десятиминутного перерыва переходим ко второму раунду! — произнёс Дмитрий Романович. — Во втором раунде участвуют по три человека от каждой команды. Необходимо решить клинический случай, правильно назначив все препараты. Состав команд определяют сами игроки. За победу в этом раунде команда получает пятьдесят очков.
Мы спустились к Сергею Станиславовичу, напряжённо наблюдавшему из зала весь первый тур.