Я же решил не тратить время и активировал свою психологическую магию. И благодаря новым урокам Константина Евгеньевича наслал на графа Елисеева мощную волну страха.
Он резко вздрогнул, даже не сообразив, что произошло.
— У вас очень грязные методы, — проговорил я. — А я не терплю, когда моей семье угрожают напрямую.
— Мы просто хотели вас напугать, — от испытываемого страха голос графа Елисеева стал очень тонким. — Никто бы не пострадал.
Разговорился он тоже благодаря психологической магии. В обычных условиях было бы куда сложнее заставить Елисеева отвечать.
— А какой был бы следующий шаг? Поджечь магазин? Навредить отцу? — надавил я. — Учтите, я не буду молча смотреть на все ваши грязные методы. И если вы хоть раз ещё выкинете подобное — вы получите ответный удар.
— Я понял, понял, — от страха граф Елисеев весь как-то съёжился, голос его дрожал. — Больше такого не повторится.
Страх — довольно сильная эмоция. В данном случае у меня получилось разогнать её практически до ужаса. Пройдёт она самостоятельно, ближе к вечеру. Но установка в голове, что вредить Авериным нельзя, останется. По крайней мере, на какое-то время.
Я решил узнать ещё кое-что, пока граф в таком состоянии.
— Моё отчисление из академии — ваших рук дело?
— Да, — закивал Елисеев. — Хотели заставить вашего отца продать магазин и заплатить за ваше обучение. Он же души в вас не чает!
— А нападение на меня на улице недавно?
— Тоже я, — испуганно закивал граф. — Граф Чернов позвонил сразу после вашего ухода и всё рассказал. А у нас на эту свадьбу большие планы… И я нанял наёмников, чтобы вас наказать. Даже не ожидал, что они найдут вас этим же вечером.
— Убить, — усмехнулся я. — Отличное наказание. А записка с угрозами, присланная по магической почте — ваших рук дело?
Последний вопрос я задал исключительно для очищения совести. Понятно же, что это тоже Елисеевы. Возможно, граф подговорил своего сына Максима использовать почту, хоть это и запрещено.
— Записка? — несмотря на сильный испуг, граф Елисеев выглядел действительно удивлённым. — Мы вам ничего не отправляли!
— Вы уверены?
— Уверен, — торопливо закивал тот. — Зачем мне врать, сами подумайте!
Это правда, врать в такой мелочи ему было незачем. Особенно после того, как он признался в остальных делах. Да он и не смог бы врать в таком состоянии. В таком случае, кто прислал мне эту записку?
— Вопросов больше нет, — проговорил я. — И запомните, я за честную конкуренцию. А все ваши приёмчики оставьте для кого-то другого.
Жаль, что нельзя записать эти показания на видео и передать полиции. Да даже в суд на Елисеевых не подать! У нас такая система, что выигрывает тот, у кого больше денег. Исключение, когда дело разбирает сам император, но здесь не такие масштабы, чтобы его привлекать.
— Я понял вас, господин Аверин, — ответил граф Елисеев.
Наверное, немного переборщил я с эмоцией. Раз граф назвал сына барона господином. Но тем полезнее ему будет, на дольше запомнит.
Если бы я действовал его методами, то убил бы графа… Но это не принесёт мне ничего, кроме толпы его родственников, которые будут мстить. Да и подобное противоречит лекарским принципам.
Я вернулся в магазин, который доблестно охранял Василий.
— Николай Владимирович, что делать-то будем? — прокряхтел продавец.
— Ремонт, конечно, — ответил я. — У нас реклама запланирована, а витрина разбита. Кроме того, я давно уже о ремонте думал, помещение надо обновить. Да и деньги отложены, как раз на это дело пустим.
— Уже даже ещё накопились, — с видом знатока заявил Василий. — Продажи идут. А насчёт ремонта, я тут без дела тоже не сидел. Компанию одну знаю, там сын мой рабочим работает. Могут сделать.
— Отлично. Давайте номер, я договорюсь.
Я созвонился с компанией и договорился о ремонте нашего павильона. Затем мы с Василием сложили все товары в коробки и занесли их в кабинет, устроив там временный склад.