— Меня здесь нет, — изрёк призрак из рамы.
Я тут! — продолжал вопить паразит.
Альберт обернулся на раму с изумрудом.
— Лесс Зохар, я попрошу вас ненадолго отлучиться.
— Всегда к вашим услугам, лесс Штользерман.
Зеркало немного задрожало, и рябь пропала. Видимо, Зохар покинул нас, что не решало целиком вопрос. Остался ещё один невольный свидетель. От него избавляться я не жаждала, это бы обозначало, что с кэпом мы останемся наедине. А это грозит мне потерей невинности, по меньшей мере.
— Передай мне своего питомца.
— Не могу, он не хочет уходить, — соврала я без зазрения совести.
— Ему придётся.
Альберт свёл брови на переносице, хмурясь. Кажется, до него стало доходить, что я не планирую близости.
Но у самого паразита были иные планы. Меня замутило. Живот свело судорогой. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, и предатель покинул меня, всасываясь в капитана.
— Я скоро. Подожди, — проговорил он, освобождая меня от своего веса, а затем просто растворился в воздухе.
Чёрт, возьми, да кто же он⁈
Перемещается, рычит, следующий император и великий мозг, капитан, бывший страж и ещё фиг знает кто. В общем, мужик, полный сюрпризов.
Альберт
— Как там Каймет? — спросил я, появившись в кабинете у Валериана.
— Сносно, но всяко лучше, чем раньше. Пока подождём, а завтра отправлю весточку его матери. А то может и войной на нас пойти, если мы погубим её наследника.
— Спасибо.
Я подошёл к нему вплотную и отдал команду паразиту перебраться в ректора.
Свэл достаточно силён, чтобы стать на некоторое время носителем.
Шиз, как его именует Аврора, повиновался, и в следующую секунду я схватил старого друга за горло.
— Что ты…
— Помощника нашёл тебе, попользуйся пока что.
На этом я посчитал разговор оконченным и вышел, но уже через дверь.
Там, на чердаке преподавательского общежития, меня ждала прекрасная чертовка, что сводила с ума.
Всё в ней было прекрасно… Кроме неуёмного характера. Но так даже веселее и интереснее.
О чём я думал, когда сказал, что не могу доверять? Глупец. Женщины злопамятны, и она не исключение.
Пылкая, жаркая, вредная и несносная, но горячо любимая.
Признаваться в этом было тяжело, но я смог. Она пробила вековую броню в моём сердце, и теперь оно её.
Ждёт ли она меня, хочет ли? Нужно дойти и узнать, а пока иду проветрить голову хоть немного. Спешка нам ни к чему.