– Ты бы уже почистил все, если бы хотел что-то скрыть, – и возвращаю мобильный. – А вот, что ты сделал, так промолчал даже о том, что она ночевала у нас.
– Когда началось все это с Мариной, с тобой в больнице, я почувствовал, что теряю контроль. Над ситуацией. Над собой. Над семьей. Над тобой. Я хотел во всем разобраться сначала. Помнишь, наш разговор с тобой, когда я сказал больше не общаться с Мариной?
– Да.
– Это было после того, как она намекнула, что ты устаешь и она может тебя заменить. Я только тогда тебе не так открыто сказал, чтобы не обидеть.
– Я помню, ты сказал, что тебе кажется, что она тебе строит глазки.
– Да, сгладил. Думал, тебе этого достаточно и ты перестанешь с ней общаться.
– Я не переставала.
– Скрывала тоже.
– Да, – киваю.
– Ты тоже боялась потерять контроль над ситуацией. Даш… я знаю, как это выглядит. И понимаю, что для тебя это – предательство. Но если хочешь знать, что внутри у мужика, когда он… ну, когда он оплошал перед той, которую любит, – это, честно, как стоять на краю крыши. Ты знаешь, что сам виноват, что оступился. А под ногами – пустота.
Он нервно сжимает пальцы, будто собирая силу.
– Вот если бы ты была на строгой диете. Прямо железной. Ради чего-то или кого-то очень важного. И копила силы, держалась, потому что себе пообещала. А потом тебя как будто загипнотизировали – и ты в трансе, сожрала целый торт "Наполеон". А потом очнулась. Уже поздно. И вот перед тобой стоит человек, ради которого ты держалась. Который верил в тебя. И ты не знаешь, как жить с этим, потому что совесть душит. Вот ты расскажешь ему? Торт это банально, конечно, но… все же.
Он выдыхает.
– Только в моем случае это был не торт. Это была она. А я не хотел тебя терять. Поэтому и молчал. Не из подлости, а потому что надеялся, что все как-то само затихнет. Что ты не узнаешь. Что обойдется.
Смотрит на меня – не дерзко, не оправдываясь. А как мужчина, которому действительно страшно потерять женщину, которую он все еще считает своей.
– А если в следующий раз ты тоже не расскажешь? Если подумаешь, что я не выдержу? Что опять решишь за меня, что мне знать, а что нет?
– Тут жизнь такой урок преподала, что я, наоборот, тысячу раз подумаю, чем обернется, если не сказать. Я обещаю, что больше не буду решать за тебя. Ни в чем. Даже если это сделает нам обоим больно. Лучше правда, какая есть, чем снова… вот так.
Я откидываюсь на спинку стула.
Закрываю глаза.
Вроде бы хочется, чтобы он остался. Но внутри – страх. Я уже проглотила. Уже поверила однажды. И знаешь, когда один раз глотаешь, второй – уже не так трудно.
А потом не замечаешь, как молчишь всю жизнь.
– Я посплю у Кати.
За окном уже темно. Я представляю, как он поедет пока до родителей по темноте. И так уставший.
– Хорошо, – говорю я едва слышно. – Но если будет еще хоть одно "я не хотел тебя тревожить" – тогда лучше уходи сам.
– Договорились, – отвечает он, берет меня за руку, крепко. – Не будет. Ни одного. Пока ты сама не захочешь.
И я не знаю, что сильнее: моя вера… или мой страх.
Но в эту ночь он остается.
Глава 36
Мы никому ничего не говорим, молчит и Анна.
Утром только приходит от нее сообщение: “не о чем с тобой говорить и предложение у меня только одно. ОТСТАНЬ ОТ НАС. ОТПУСТИ ЕГО”