Хочется метнуть в нее слова, от которых не отмоется. Чтобы хоть на секунду поняла, каково это. Кто бы это ни был. Анна или Марина?
Но я замираю. Останавливаю себя.
Это провокация.
Она этого и ждет.
Как спасательный круг, брошенный в разъяренное море злости.
Она этого и ждет.
И мне хочется ответить, но я стираю сообщение.
Весь ее текст такой, чтобы задеть. Туда, где уже болит. Каждое слово – будто игла под ногтем, нацеленная на мою самооценку.
На мою уязвимость. На мою женскую суть.
Она хочет, чтобы я сорвалась. Чтобы я вступила в перепалку, чтобы я оправдывалась, ругалась, умоляла, оскорбляла – неважно.
Главное, чтобы я реагировала. Чтобы я дала ей власть надо мной. Власть эмоции.
Почувствовать себя выше. Лучше. И единственным способом самоутвердиться становится разрушение чужого.
Она не хочет мою семью – она хочет мою слабость. Мою боль. Доказать себе же, что она лучше в чем-то. Что мужчины ее хотят. Что все вокруг замужние погрязли в быту, что с ними скучно, а они такие феи и бабочки, которые так хорошо знают мужчин.
И если я сейчас отвечу так же – я буду играть по ее правилам.
А я не хочу быть женщиной, которая кидается грязью, потому что кто-то другой не умеет быть чистым.
Я делаю вдох. Успокаиваюсь.
Прямо сейчас – в эту секунду – я выбираю не потерять себя.
Не разорваться на части.
Хочет увидеть, как я страдаю из-за него? Как плачу? Как переживаю?
Она не увидит ничего. Ни слез, ни радости.
Я откладываю телефон. Подхожу к плите. Наливаю себе воды. Делаю глубокий вдох.
Кручу в руках тест. Удивительно, как утром еще я думала об одном, а к вечеру уже планы поменялись на всю жизнь.
Звонок от Яра.
Сказать ему или или не надо?
Если бы ничего этого не было, тогда да. Конечно, он бы первым узнал.
Сейчас, не понятно, что с этим делать.
– Да, привет.
– Привет, Даш. Слушай, я подумал… Давай я сам заберу Катю из сада.
– Я сама, потом поедем к маме. Она нас ждет.
– Не надо к маме. Останьтесь сегодня дома.