– Да перестань, подруги же.
Я только улыбаюсь в ответ.
– Конечно. Подруги.
И продолжаю идти. А она идет рядом.
– У меня вообще ближе подруги нет. Вот муж ушел, а подруга осталась. Это так ценно.
– Даша, – обнимает меня, – ну, хватит. Нормально все будет.
– Не представляю, что бы делала, если бы и ты меня предала, – произношу, стараясь, чтобы в голосе звякнула только легкая насмешка.
Марина сразу кивает, слишком рьяно, как пружинка.
– Ну, что ты, Даш, – льется мед. – Мы же с тобой… сестренки почти. Ты у меня одна такая! – она прижимает ладонь к груди и бросает жалобный взгляд. Мол, верь давай.
Я усмехаюсь.
– Сестренки, – повторяю, ловя легкий порыв ветра. – Только без обмена мужьями, ага? А то мода нынче странная.
Она хихикает – нервно, будто скрипнула плохо смазанная дверь.
– Да брось! Я вообще не понимаю, как можно позариться на чужого мужа. Фу.
– Фу‑у, – протягиваю я, делая вид, что любуюсь небом. – Особенно, если он сам прыгает к тебе в кровать, да? Тут ни одна порядочная подруга не устоит.
Марина спотыкается на ровном месте, едва не роняет сумку.
– Что? К‑кто к кому прыгает?
– Да так… гипотетически, – я пожимаю плечами. – Представь. Уставший, нервный, ищет утешения. За плечо – бац, и ложится. А ты ж "сестренка", отказывать неудобно.
Она сглатывает. Слышно, как сухо щелкнуло в горле.
– Ты шутишь, – выдавливает. – Я бы никогда…
– Никогда? – поднимаю бровь. – Знаешь, "никогда" – интересное слово. То есть вчера "никогда", а сегодня – хоп, и утро в одной постели. Жизнь, она такая. Любит подкидывать сюрпризы.
Марина силится улыбнуться, выходит гримаса.
– Сюрпризы… да. Главное, чтоб никто не узнал, правда? – я беру ее под руку так же, как она минуту назад меня, и чувствую, как у нее дрожат пальцы. – Иначе ведь больно будет всем, кто верил.
Она мнет ремешок сумки.
– Даш, может, хватит этих жутких примеров? У тебя и так нервы…
– О, про мои нервы ты беспокоишься? Какая трогательная забота, – киваю и отпускаю ее руку. – Знаешь, я тут решила, нервы надо беречь. Поэтому я больше никому не верю на слово. Ни мужу, ни… – смотрю прямо ей в глаза – ни даже самым близким "сестренкам".
Марина сжимает губы, взгляд мечется.
– Ты… ты меня ранишь, – шепчет.
– Бывает, – отвечаю ровно. – Но раны заживают быстрее, чем предательства. Учти это, если вдруг жизнь снова подбросит "гипотетическую" ситуацию.
– Даш, ты о чем?
Глава 25